Асатаро Миямори - Подвиги самураев. Истории о легендарных японских воинах

Один за другим стрелки из лука, одетые в традиционные одежды, выезжали верхом на арену, скакали по ней взад и вперед, подъезжали к назначенному месту, с которого прицеливались и посылали стрелы в мишень. Затем судья тщательно осматривал мишень и делал свое заключение, глашатай громко объявлял имя стрелка и его результат, а в это время секретарь заносил сведения о достижениях лучников в особый свиток. Затем глашатай объявлял результаты зрителям, поднимавшим такой шум одобрения, что лепестки вишни опадали от сотрясения воздуха, возникающего в силу человеческого восторга.

Так стрелки по очереди демонстрировали свое мастерство. Тут наступил черед самурая под номером 53 по имени Ситироемон Сакума. Кацуно, нетерпеливо ждавшая своего часа с натянутыми до последнего предела нервами, непроизвольно сжала рукоять кинжала, спрятанного у нее на груди.

Ситироемон медленно выехал на арену, низко поклонился своему господину и, тут же пришпорив коня, умчался на исходную для стрельбы позицию.

Поддавшись порыву, Кацуно вышла вперед и приняла стойку для нанесения удара своему врагу, когда тот подойдет к ложе почетных гостей. При этом она непроизвольно коснулась плеча своей госпожи, невольно отступила назад, но в следующий момент снова подалась вперед и заняла исходное для смертельного удара положение.

Ситироемон проскакал как молния, грива его лошади коснулась ограждения галереи, но прежде, чем девушка успела что-то сделать, умчался далеко, туда, где она не могла его достать своим кинжалом.

Не удержав возгласа сожаления, она провожала своего врага ненавидящим взглядом.

– В чем дело, Кацуно? – удивилась госпожа Сайто, возмущенная отсутствием должных манер у ее любимой служанки.

Совладав с собой, девушка натянуто улыбнулась и вполне рассудительно ответила:

– Великодушно простите мне мою неотесанность, госпожа! Я совсем забылась от восхищения участниками состязания.

– Ты на самом деле настолько горячо увлекаешься стрельбой из лука?!

– Да, моя госпожа, ничего больше я так сильно не люблю на свете.

– Странное увлечение для девушки! – произнесла госпожа, с любопытством разглядывая свою фрейлину. – Но ты, похоже, чересчур разволновалась: побледнела, глаза налились кровью. Голова не болит?

– Нет, ваша светлость, не болит, просто не спала всю ночь.

– Ты не заболела ли?

– Я чувствую себя вполне сносно, просто в ожидании сегодняшнего состязания мне не удалось заснуть.

– Вот уж какая страстная поклонница стрельбы из лука! – удивилась госпожа, а Кацуно покраснела, услышав в ее словах насмешку.

Представление разнообразных номеров программы потребовало неоднократного появления многих из лучников на арене, и среди них выступал Ситироемон. Каждый раз он проезжал далеко от Кацуно, нетерпеливо ждавшей удобного случая, но, к ее великому разочарованию, постоянно происходило так, что его лошадь оказывалась на противоположной стороне ристалища. И несколько раз, когда он приближался на удобное расстояние, конь мчал его так, что ничего сделать она просто не успевала. У нее появилась мысль о том, что враг ее узнал и проявлял необходимую осторожность. Она измаялась от нетерпения и страха и в отчаянии почти смирилась со своим поражением.

Состязания шли своим чередом, и вот наступил момент последней заключительной церемонии нанори, или объявления победителей. «Как же она будет проходить?» – подумала Кацуно. Она очень опасалась, что Ситироемон снова окажется на недоступном для нее расстоянии. Быть может, ей стоит выскочить на арену и попытаться поразить его в строю самураев? Нет, такая вылазка представляется чересчур рискованной, ведь если у нее не получится сразить врага, еще одного шанса ей больше никогда не представится. Но, с другой стороны, если она упустит нынешнюю возможность, получит ли она когда-либо новый шанс для мести? Времени на принятие решения практически не оставалось.

Пока Кацуно истязала себя сомнениями, началась церемония нанори. Принимавшие участие в состязании лучников самураи по очереди подъезжали к помосту с почетными зрителями, отвешивали почтительный поклон своему господину, называли свое имя и степенно удалялись. Медлить было нельзя, Кацуно приняла окончательное решение и приготовилась действовать.

Время шло незаметно, и день состязаний уже клонился к вечеру. Вишневый цвет все еще не покинул веток деревьев, радуя глаз в ярких лучах солнечного света, так как едва ощутимый ветерок не мог сбить нежные лепестки на землю. Некая расслабленность овладела всеми присутствующими в замке, и даже зрители ощущали признаки усталости от мероприятия. Только Кацуно все время оставалась настороже!