Ясунури Кавабата - РАССКАЗЫ НА ЛАДОНИ

«Хорошо», — нищий поэт на другом конце провода утвердительно зевнул, хотя у него не было денег даже на то, чтобы купить простого хлеба. Он осмотрелся. В комнате не было ничего подходящего, кроме букета цветов, который достался Ранко в театре. Ну что ж, посмотрим, обрадуются ли озорники цветам, а не булке.

Когда один из этих весёлых хулиганов со всей силы дёрнул за верёвку, она подалась на удивление легко, и к ним спустилось нечто, завёрнутое в газету. Они задрали головы — окно на третьем этаже было затворено. Они развернули газету — там были цветы. Это были искусственные цветы, надёрганные мужем Ранко из букета. Мальчишки обрадованно закричали: «Шикарно, ну ты даёшь, Ранко!»

— Здорово придумала, уважаем!

— Нужно завтра эти цветы бросить ей на сцену!

Каждый мальчишка засунул себе по цветку за отворот кимоно, рукава отвисали под тяжестью искусственных цветов.

— Ребята, а с чего это мы взяли, что это фокусы Ранко?

— И вправду. Она ведь ещё в гримёрной.

— Тогда это проделки её мужа.

— Ещё лучше!

— Он ведь как-никак поэт!

Как бы то ни было, но на следующий день цветы были брошены к ногам Ранко.

Однако Ранко не была бы актрисой в Асакуса, если бы она возвращалась домой так поздно только из-за ночных репетиций. Со своими коллегами она частенько заходила в одну закусочную в весёлом квартале Ёсивара, где сакэ подавали до трёх ночи. Бывало, что клиент приглашал её и в какое-нибудь более освещённое заведение. Про всё это было прекрасно известно нашим озорникам. После того, как они получили в подарок цветы, их симпатии были на стороне мужа.

«Давайте-ка проучим её. Кто-то из нас пойдёт прогуляться с её мужем. Другой в это время поднимется к ним в комнату, соберёт свёрток с её одеждой и косметикой и привяжет его. Когда она пьяная вернётся домой и дёрнет за верёвочку, к её ногам упадут её пожитки. Вместе с записочкой: «Хватит, мне надоело, убирайся!»

Приготовления были закончены. Ранко прогуливалась вместе со своим клиентом. И вдруг откуда ни возьмись — мальчишка. «Послушай, Ранко, а ты не боишься, что за твои номера муж тебя выгонит из дому?»

— Брось! Он у меня там привязанным спит.

[1930]

Это было, когда девочка по имени Юрико, что значит Лилия, только-только пошла в школу. Была у неё любимая подруга Умэко.

«Бедняжка Умэко! И карандаш у неё совсем коротенький — с пальчик, и учебники она носит в старом портфеле своего старшего брата».

И вот, чтобы ничем не отличаться от своей лучшей подруги, Юрико пилочкой перочинного ножа отпилила от своего длинного карандаша маленький кусочек и со слезами настояла на том, чтобы родители купили ей мальчишечий ранец — у неё ведь не было старшего брата.

Когда Юрико подросла и училась уже в старшем классе, её лучшей подругой стала Мацуко — «Сосёнка».

«Мацуко такая красивая! Но ей всегда зябко, уши и пальцы у неё красные от холода. Бедная, бедная Мацуко!»

И вот, чтобы ничем не отличаться от своей лучшей подруги, Юрико подолгу держала руки в ледяной воде, обжигала лицо и уши холодной водой из умывальника и как была, мокрая, бежала в школу, дрожа под пронизывающим утренним ветром.

Пришло время, и Юрико вышла замуж. Нечего и говорить, что она без памяти полюбила своего мужа. И чтобы во всём походить на самого любимого человека, чтобы всё делать так, как делает он, Юрико решила остричь волосы, нацепить на нос очки с толстыми стёклами и даже вознамерилась отрастить усы. Она пробовала курить матросскую трубку, говорила мужу «Эй, ты!» и, в довершение всего, собралась записаться в армию. Однако как ни странно, ничего из задуманного муж ей выполнить не позволил. Он даже отчитал жену за то, что та стала носить такую же, как у него, нижнюю рубашку, недовольно хмурился оттого, что жена совершенно не пользовалась ни помадой, ни пудрой — так же, впрочем, как и он сам. А посему любовь Юрико, лишённая свободы в самых лучших проявлениях, увядала, словно сорванный цветок.

«Какой бездушный человек! Ну почему, почему он не позволяет мне быть такой же, как он?! Ведь так больно чувствовать, что ты хоть чем-то отличаешься от любимого!»

И возлюбила тогда Юрико Господа Бога. «Господи, прошу Тебя, яви мне свой прекрасный лик! Позволь мне взглянуть на Тебя хотя бы краешком глаза. Я так хочу, чтобы Твой облик стал и моим обликом, я так хочу во всём следовать Твоим делам!» — так молилась Юрико.

И небеса вняли её молитве. Донёсся с высот божественный глас: «Женщина по имени Юрико! Повелеваю тебе стать лилией. Будь как лилия, — не люби никого. Будь как лилия, — возлюби каждого!»