Ясунури Кавабата - РАССКАЗЫ НА ЛАДОНИ

Считается, что первым произведением, которое дало Кавабата настоящую известность, была «Танцовщица из Идзу» — повествование о первой юношеской любви. Однако сам Кавабата полагал, что на самом деле это оценка более поздняя. Славу же принёс ему роман «Бродяги из Асакуса», публиковавшийся частями на протяжении двух месяцев в общенациональной газете «Асахи» (1929–1930). Токийский район Асакуса давно пользовался дурной славой. Там были сосредоточены злачные места столицы — публичные дома, стриптиз-клубы, притоны, низкопробные варьете. Кавабата отмечал, что в это время его привлекала «грязная красота», неудачники, мошенники, уличные артисты — «дно». Словом, он шёл вслед за Ихара Сайкаку с его повестями о «бренном мире». Хотя «Бродяги из Асакуса» и принято именовать «романом», это определение вполне условно — повествование разбито на малосвязанные между собой эпизоды, в нём множество «вставных новелл». Можно было бы назвать это произведение «серией очерков» о нравах и быте Асакуса, если бы эти истории обладали документальностью. Однако по признанию самого Кавабата, он никогда не разговаривал ни с бродягами, ни с проститутками, и всё происходящее в его «романе» является лишь плодом его воображения. «Бродяги из Асакуса» был вскоре дополнен целой серией рассказов о жизни обитателей этого района, часть из которых вошла и в «Рассказы на ладони».

«Принцип наращивания» был одним из основных в работе Кавабата. Многие свои «длинные» произведения он писал именно таким образом. Повесть «Снежная страна», например, создавалась на протяжении более десяти лет: первый вариант (рассказ «Зеркало вечернего пейзажа») появился в 1937 г., а окончательный, «хрестоматийный» текст, переработанный из этого и нескольких других рассказов — в 1948 г.

В годы войны Кавабата почти ничего не публиковал. Здесь следует заметить, что господство фашизма не вызвало в Японии сколько-нибудь серьёзного антитоталитарного движения. Подавляющее большинство крупных писателей, видя всю пагубность политики правящей верхушки (ещё в 1935 г. Кавабата писал, что в Японии «одни солдаты, а литераторов нет»), ответили на этот вызов молчанием, интеллектуальным и эстетическим бегством. Сам Кавабата отдался чтению классической литературы. В эссе «Печаль» он вспоминал: «Во время войны при тусклом свете я читал "Повесть о Гэндзи" и в токийском трамвае, и в постели… К тому времени, когда я прочёл 22–23 главы, то есть почти половину этого длинного повествования, Япония капитулировала». Кавабата затаился на время войны. И дело здесь не столько в обычном страхе за собственную жизнь — вся история японского народа служит свидетельством философского отношения к страданиям и смерти. Сверхценность же государства в картине мира японцев была столь велика, что они не смели переступить через табуированную общественным сознанием черту. К тому же «нормальный» японец трезво оценивает свои силы и потому является законченным фаталистом.

Творческим результатом военных и первых послевоенных лет стало окончание «Снежной страны» — произведения, которое японская критика оценивает как «женственное» (по контрасту с «мужественной», «самурайской» официальной литературой тех лет). Кавабата искал спасения в женской чистоте, подтверждая незыблемость идеалов любви и самопожертвования… Женское самопожертвование Кавабата воспел и в романе «Танцовщица» (1950), герои его «военных» рассказов — тоже женщины. Кавабата вообще не чурался публиковаться в «женских» журналах. В каком-то смысле он сделал для настоящего раскрепощения японской женщины больше, чем всё феминистские движения вместе взятые. Я хочу сказать, что его целью было не вульгарное равенство, а определение (подтверждение?) того места, которое женщине предопределено природой, культурой и другими высшими силами, в число которых он (полагаю, к немалому удивлению западного читателя) включал и христианского Бога.

Послевоенные романы «Мастер», «Стон горы», «Тысяча журавлей» точно так же, как и «Снежная страна», выросли в процессе последовательного «нанизывания» новелл. И в «Мастере», и в «Тысяче журавлей» Кавабата мастерски воссоздал философскую и психологическую ауру, которая окружает людей, преданных старинным искусствам — шашкам го и чайной церемонии. Самому Кавабата в 1955 г. было присвоено звание «человек-сокровище», которого удостаиваются люди, внёсшие наибольший вклад в сохранение традиционных ремёсел и искусств. Поэтическая ассоциативность художественного мышления, слегка «пресные», но ёмкие описания природы, умение видеть красоту в самом обыденном, в «малозначимых» деталях — вселенную, отличают как эти произведения, так и всё творчество Кавабата. Особенно большой успех вызвал роман «Старая столица» (1962), повествующий о сёстрах-близнецах, разлучённых в детстве и выросших в разной обстановке (одна в семье приёмного отца, торговца кимоно, другая — в деревне). Однако сам Кавабата говорил, что не создал никаких произведений, достойных премий, наград, успеха. «Я всего лишь проникся чувствами японцев».