Ясунури Кавабата - РАССКАЗЫ НА ЛАДОНИ

Литературная среда Японии того времени представляла собой арену острой полемики для представителей самых разных течений. Здесь были и отживавшие свой век натуралисты, и новомодные сюрреалисты, писатели социалистической ориентации и т. д. Япония тогда (да и сейчас тоже) считалась «раем для переводов» — всё мало-мальски значительное, что появлялось на Западе, мгновенно становилось достоянием публики. Кавабата больше всего общался с теми молодыми писателями (Кикути Кан, Ёкомицу Риити), которых стали называть «неосенсуалистами». Молодые люди, увлекавшиеся Джойсом, Прустом и Кафкой с удовольствием и благосклонностью приняли этот ярлык. В понимании этих писателей, группировавшихся вокруг созданного ими журнала «Бунгэй дзидай» («Литературная эпоха»), это было направление, которому принадлежит будущее. Они сходились на том, что только субъективное способно проникнуть в суть вещей, а литература должна воспроизвести возникающие при этом проникновении ощущения. Суждение сколь расплывчатое, столь и банальное. Оно могло появиться только в эпоху брожения умов и идей, когда литературные манифесты горохом сыпались на голову ошарашенного читателя. Не случайно, что последователи неосенсуализма вскоре стали называть себя «школой нового искусства», потом «неопсихолагами»… И, разумеется, природный талант Кавабата ни в какие манифесты не вмещался.

Одарённость Кавабата с самого начала блестяще проявилась в его сверхкоротких рассказах, которые он писал всю свою жизнь. Первый из рассказов этого «сериала» («Масло») был опубликован в 1921 г., последний («Снег») — в 1964 г. Всего же таких рассказов обычно насчитывают 128 или около того. В жизни Кавабата было три периода, когда сочинение крошечных рассказов «на ладони» увлекало его. Первый период — с 1921 по 1935 гг. (именно тогда и было написано большинство рассказов — 99). Второй период датируется литературоведами 1944–1952 гг. (17). Третий пришёлся на 1962–1964 гг. (12).

В собраниях своих сочинений Кавабата собирал написанное в жанре (размере?) сверхкороткого рассказа в томе, которому он давал подзаголовок «Рассказы на ладони» (первое собрание Кавабата увидело свет в 1938 г.), имея в виду крошечные, умещающиеся на ладони, размеры произведений. При этом он честно признавался, что термин был изобретён литератором Накагава Ёити ещё в двадцатые годы. Именно под таким мало к чему обязывающим названием в журнале «Бунгэй дзидай» печатались рассказы одного начинающего писателя.

Книга Кавабата под названием «Рассказы на ладони» неоднократно переиздавалась. Писатель не только добавлял туда новые вещи, но и выбрасывал старые (отсюда и происходит некоторый разнобой в подсчёте количества «Рассказов на ладони»). То есть состав того, что казалось Кавабата достойным публикации, несколько менялся. Порядок расположения рассказов также претерпевал изменения. Менялись и самооценки написанного. Кавабата говорил и о том, что «Рассказы на ладони» — это его любимое детище. В другую минуту он сетовал и на то, что автор рассказов ему больше не нравится. Но мнение критиков всегда было почти единодушным: рассказы хвалили за тонкость и точность — стиля и наблюдений, уподобляли «цветам, вырезанным остриём скальпеля». И только критики «социального» направления упрекали Кавабата за отрыв от политических реалий.

Мне представляется, что несмотря на определённую «наивность» некоторых рассказов (которая бывает вызвана как возрастом автора, так и родовыми особенностями японской литературы и общества), в лучших из этих компактных, «складных» историй литературный гений японского народа нашёл законченное выражение. В своей литературной истории японцы показали миру и самим себе, что лучше всего они ощущают себя в коротких формах — будь то стихи или проза. Повествования более объёмные зачастую выходят у них (разумеется, с точки зрения европейского читателя) чересчур тяжёлыми и рыхлыми. И это не случайно: «настоящие» ценители всегда считали, что произведение с ясным и чётким сюжетом выглядит вульгарным. В произведениях Кавабата (как коротких, так и длинных) чётко выстроенный сюжет тоже, как правило, отсутствует. Главное у Кавабата — это настроение, поэтическое переживание. В сущности «Рассказы на ладони», взятые как одно целое, — это произведение в традиционном жанре эссе-дзуйхицу («вслед за кистью»), когда самые разносюжетные, разнотемные фрагменты сводятся под одной обложкой (наиболее знаменитые произведения в жанре дзуихицу — «Записки у изголовья» Сэй-сёнагон и «Записки от скуки» Кэнко-хоси). «Рассказы на ладони» объединяет личность автора, который «подножный корм» самых обыденных ситуаций превращает в глубокие философские притчи. Многие японские критики считают, что это произведение построено по принципу рэнга — цепочки стихов, «склеенных» между собой по ассоциативному принципу (сам Кавабата, рассуждая о первичных мотивах сочинения «Рассказов на ладони», заявлял, что вместо положенных в юности стихов он обратился к коротким новеллам). Поэтичность и краткость — вот формула «Рассказов на ладони». Писатель не прописывает «прозаических» связок, его взгляд поэтическим образом фокусируется только на сверхважном. Эти «стихи в прозе» являются по большей части аналогом лирики, но иногда вмещают в себя и пространство романа. «Рассказы на ладони» — это не столько сборник, сколько самостоятельное произведение, где фрагментарность является условием для выявления «автобиографии взгляда», в поле которого попадает сама жизнь. В том числе и жизнь автора, вместе с которым стареют и его герои. Это утверждение не может считаться верным на все сто процентов, но всё-таки нарастание к концу книги горечи и усталости вполне очевидно.