Грэм Грин - Тайный агент

Часы в приемной пробили девять.

— Ла opa сонас, — сказал д-р Беллоуз с испуганной улыбкой и протянул ему руку. — Это значит — «Часы бьют». — Он снова взял Д. за руку, словно испытывал к нему особую симпатию. — Всегда приятно встретить интеллигентного человека. С такими, как вы, можно сделать много хорошего. Могу ли я надеяться на еще одну столь же интересную беседу с вами?

— Да, конечно.

В дверях д-р Беллоуз еще чуточку задержал Д.

— Я должен, вероятно, предупредить вас — мы учим прямым методом. Мы верим, полагаясь на ваше слово, что вы будете общаться с преподавателем исключительно на энтернационо.

И он закрылся в своей комнатенке.

Женщина в джемпере сказала:

— Какой интересный человек д-р Беллоуз, не правда ли?

— Он полон великих надежд.

— Кто-то же должен надеяться, ведь верно? — Она вышла из-за конторки и проводила его к лифту. — Комната для занятий на четвертом этаже. Нажмете кнопку. Мистер К. вас ждет.

Лифт, громыхая, поднял его на четвертый этаж.

Интересно, как выглядит этот К., — наверное, он не вписывается в эту обстановку, поскольку принадлежит к тому же растерзанному миру, откуда явился Д.

Но мистер К. вполне вписывался если и не в идеализм, то, по крайней мере, в обстановку этого заведения. Маленький потертый человечек с пальцами, перепачканными чернилами, он был похож на заурядного низкооплачиваемого преподавателя языка в коммерческом училище. Он носил очки в стальной оправе и явно экономил на бритвенных лезвиях. Он открыл дверь лифта и сказал:

— Бона матина.

— Бона матина, — ответил Д., и мистер К. повел его по коридору, облицованному сосновыми досками, раскрашенными под орех.

Одна большая комната, размером с нижнюю приемную, была разделена на четыре клетушки. Из головы Д. не выходила мысль: не тратит ли он время понапрасну, может быть, произошла какая-то ошибка? Но тогда кто же им дал его фамилию и адрес? Или все это подстроил Л., чтобы выманить его из отеля, пока они там обшаривают его номер? Но это тоже было невозможно. — Л. не мог узнать его адрес до того, как завладел его записной книжкой.

Мистер К. провел его в одну из клетушек, где было тепло от батарей. Двойные оконные стекла не пропускали ни воздуха, ни шума с Оксфорд-стрит, тянувшейся внизу. На одной стене висела простенькая, по-детски нарисованная картинка, изображавшая семейство, готовящееся к трапезе, на фоне строения типа швейцарского шале. Отец семейства держал в руках ружье, а одна из дам — зонтик. Были там и горы, и лес, и водопад. Стол был завален странным набором всяческой снеди — яблоки, кочан капусты, цыплята, груши, апельсины, картофель, кусок мяса. Один ребенок играл с обручем, а младенец сидел в коляске и сосал из бутылочки. На другой стене висел картонный часовой циферблат с подвижными стрелками. Мистер К. сказал: «Табло» — и постучал по столу. Затем с нарочитой старательностью уселся в одно из двух кресел и произнес: «Эссего». Д. тоже сел. Мистер К. сказал: «Эль тимо эс, — и указал на часы, — нуево». После чего начал извлекать из кармана множество коробочек, сказав при этом: «Атентио».

— Извините, — сказал Д. — Но тут, наверное, какая-то ошибка...

Мистер К. стал ставить одну коробочку на другую и при этом считал:

— Уна, да, треа, квара, виф. — И шепотом добавил: — Правилами воспрещается говорить не на энтернационо. Если меня на этом поймают, то оштрафуют на шиллинг. Так что, пожалуйста, говорите шепотом, если не на энтернационо.

— Кто-то организовал для меня урок...

— Совершенно верно. У меня есть инструкция. — И сказал громко, указывая на коробочки: — Ку сон ля? — И сам же ответил: — Ля сон кастес. — И спросил шепотом: — Что вы делали прошлым вечером?

— Я желал бы взглянуть на ваше удостоверение.

К. достал из кармана карточку и положил ее перед Д.

— Ваш пароход опоздал только на два часа, а в Лондоне вас вчера вечером не было.

— Прежде всего я опоздал на поезд — задержка на паспортном контроле. Затем одна женщина меня подвезла на машине, но лопнула шина, и пришлось задержаться в придорожном отеле. Там был Л.

— Он говорил с вами?

— Он послал мне записку с предложением двух тысяч фунтов стерлингов.

Странное выражение промелькнуло в глазах человечка — похожее на зависть или голод. Он сказал:

— Ну и как вы поступили?

— Отказался, естественно.

К. снял очки в стальной оправе и протер стекла.

— Женщина связана с Л.?

— Думаю, что это маловероятно.

— Что еще произошло? — И вдруг, указывая на картинку, сказал: — Ля эс ун фамиль. Ун фамиль жентильбоно.