ПОЛ БОУЛЗ - Избранные рассказы

Мужчина и женщина добрались на своем автомобиле до деревни в нижней долине; услыхав о разрушенном монастыре и водопаде, сбегающем с утесов в огромный амфитеатр, они решили на это посмотреть. На осликах поднялись до деревушки снаружи проема, но оттуда индейцы, которых они наняли себе в сопровождение, идти дальше отказались, поэтому они двинулись одни — наверх по каньону, прямиком в пределы Атлахалы.

Когда они въехали в долину, стоял полдень; черные ребра утесов стекольно блестели под палящими отвесными лучами солнца. Они остановили осликов у кучи валунов на краю пологой луговины. Мужчина спешился первым и протянул руки женщине. Та наклонилась, взяв его лицо в ладони, и они застыли в долгом поцелуе. Затем он снял ее на землю, и они рука об руку начали карабкаться по камням.

Атлахала витал поблизости, пристально наблюдая за женщиной: другие женщины в долину прежде не забредали. Парочка уселась на траву под небольшим деревом — они смотрели друг на друга и улыбались. По привычке Атлахала вошел в мужчину. И немедленно вместо существования в пропитанном солнцем воздухе среди птичьего зова и запахов растений он осознал одну лишь красоту женщины и ее внушающую страх неотвратимость. Водопад, земля, сами небеса отступили, рухнули в ничто — остались только улыбка женщины, ее руки, ее аромат. То был мир невозможно удушливее и болезненней, чем Атлахала мог вообразить. Но все равно, пока мужчина говорил, а женщина отвечала, он оставался внутри.

— Оставь его. Он же тебя не любит.

— Он меня убьет.

— Но я люблю тебя. Мне нужно, чтобы ты была со мной.

— Не могу. Я его боюсь.

Мужчина пылко обнял ее, прижал к себе так, точно одним этим мог спасти себе жизнь.

— Нет, нет, нет. Так больше продолжаться не может, — сказал он. — Нет.

Боль его страдания была слишком остра; нежно Атлахала покинул мужчину и проскользнул в женщину. И сразу чуть было не поверил, что разместился в ничто, попал в собственное безграничное я — настолько совершенно осознал он блуждающий ветерок, крохотные трепыхания листьев и яркий воздух, окруживший его. Однако все было иначе: насыщенность каждой детали усилилась, вся сфера бытия стала огромной, беспредельной. Теперь он понимал, чего искал в женщине мужчина, и знал, что страдает мужчина от того, что никогда не достичь ему той завершенности, к которой стремится. Зато сам Атлахала, став с женщиной единым, достиг этого чувства и, осознав, что владеет им, затрепетал от восторга. Женщина вздрогнула, когда ее губы встретились с губами мужчины. И на траве, в тени дерева их радость поднялась до новых высот; Атлахала, познав обоих, связал одним потоком тайные родники их желаний. Полностью он оставался в женщине и уже смутно начинал рассчитывать, как удержать ее — если не в самой долине, то хотя бы поблизости, чтобы она всегда могла вернуться.

После полудня, словно в сновидении, направились они к осликам, сели в седла и двинулись по глубокой луговой траве к монастырю. В большом дворе они остановились, в сомнении разглядывая древние арки в лучах солнца и тьму в дверных проемах.

— Войдем внутрь? — спросила женщина.

— Мы должны вернуться.

— Я хочу зайти, — сказала она. (Атлахала возликовал.)

Тонкая серая змея скользнула по земле в кусты. Они ее не видели.

Мужчина растерянно посмотрел на нее:

— Уже поздно.

Но она уже сама соскочила с ослика и прошла под арками в длинный внутренний коридор. (Никогда кельи не казались такими реальными, как теперь, когда Атлахала видел их ее глазами.)

Они осмотрели все помещения. Потом женщине захотелось взобраться на башню, но мужчина решительно воспротивился.

— Нам уже пора возвращаться, — твердо произнес он, кладя руку ей на плечо.

— Это наш единственный день вместе, а ты думаешь только о том, чтобы вернуться.

— Но времени…

— Есть луна. Мы не собьемся с дороги.

Он не уступал.

— Нет.

— Как угодно, — сказала она. — Я поднимаюсь. Можешь возвращаться один, если хочешь.

Мужчина натянуто рассмеялся.

— Ты обезумела. — Он попытался ее поцеловать.

Она отвернулась и какой-то миг ничего ему не отвечала. Затем сказала:

— Ты хочешь, чтобы я ради тебя оставила мужа. Ты просишь у меня всё, но что ты делаешь для меня взамен? Ты даже отказываешься подняться со мной на маленькую башенку полюбоваться видом. Возвращайся один. Ступай!

Она всхлипнула и бросилась к темной лестнице. Зовя ее, он кинулся за ней, но, не догнав, споткнулся обо что-то. Она же ступала так уверенно, точно взбиралась по этому множеству ступеней уже тысячу раз, спеша сквозь тьму, виток за витком.