Проспер Мериме - Души чистилища

— У вас, приятель, великолепная шпага, — сказал дон Гарсия. — Вы, наверное, достаточно отдохнули. Уже наступил вечер; пройдемтесь немного. Когда честные горожане разойдутся по домам, мы с вами, если это вам угодно, дадим серенаду нашим красоткам.

Дон Хуан с доном Гарсией пошли погулять по берегу Тормеса, поглядывая на женщин, вышедших подышать свежим воздухом и показать себя своим поклонникам. Постепенно прохожие стали редеть, потом исчезли вовсе.

— Настал час, когда весь город принадлежит студентам, — сказал дон Гарсия. — «Мошенники» не посмеют мешать нашим невинным забавам. Нужно ли вам говорить, что если нам придется столкнуться с городской стражей, то этих негодяев щадить не стоит? Но если бы нахалов оказалось слишком много и нам пришлось проявить резвость ног, не тревожьтесь: я хорошо знаю все проходы и закоулки; вы только следуйте за мной, и все обойдется благополучно.

Говоря так, он закинул плащ через левое плечо и прикрыл им большую часть лица, между тем как правая рука его оставалась свободной. Дон Хуан последовал его примеру, и оба они направились к улице, где жила донья Фауста с сестрой. Проходя мимо паперти одной церкви, дон Гарсия свистнул, и тотчас же появился его паж с гитарой в руках. Дон Гарсия взял гитару, а пажа отослал.

— Я вижу, — сказал дон Хуан, когда они свернули на Вальядолидскую улицу, — что вы рассчитываете на мою охрану во время вашей серенады. Будьте уверены, я сумею заслужить ваше одобрение. Я был бы опозорен в Севилье, откуда я родом, если бы не сумел прогнать этих наглецов.

— Я совсем не хочу, чтобы вы стояли на страже. У меня здесь моя любовь, у вас — ваша. У каждого своя добыча. Но тс-с! Вот уже их дом. Вы к тому окну, я к этому, и будьте наготове.

Настроив свою гитару, дон Гарсия довольно приятным голосом запел романс, где, как водится, шла речь о слезах, вздохах и тому подобных вещах. Не знаю, сам он его сочинил или нет.

После третьей или четвертой сегидильи [23] Сегидилья — короткая песенка, чаще всего на популярный мотив; обычно сопровождается танцами. жалюзи обоих окон слегка приподнялись, и послышалось легкое покашливание. Это означало, что певца слушают. Говорят, что музыканты никогда не играют, когда их просят или когда их слушают. Дон Гарсия положил свою гитару на межевой столб и заговорил вполголоса с одной из двух слушавших его женщин.

Дон Хуан, подняв глаза, увидел в окне над собою женщину, которая, казалось, внимательно на него смотрела. Он не сомневался, что это сестра доньи Фаусты, та самая, которой его собственная склонность и выбор его друга предназначили стать дамой его сердца. Но он был еще застенчив, неопытен и не знал, с чего начать. Вдруг из окна упал платок, и нежный, тонкий голосок вскричал:

— Ах, Иисусе!.. Упал мой платок!

Дон Хуан тотчас же схватил его и, вздев на острие шпаги, поднял до уровня окна. Это послужило поводом, чтобы завязать беседу. Голосок сперва стал благодарить, а потом спросил, не был ли сеньор кавальеро, выказавший такую любезность, сегодня утром в церкви Св. Петра. Дон Хуан ответил, что был и что потерял там свой душевный покой.

— Каким образом?

— Увидя вас.

Лед был сломан. Дон Хуан, будучи севильянцем, знал на память множество мавританских рассказов, язык которых так богат любовными выражениями. Поэтому ему легко было проявить красноречие. Беседа тянулась добрый час. Наконец Тереса вскричала, что она слышит шаги своего отца и что нужно разойтись. Обожатели покинули улицу не раньше, чем увидели, как две белые ручки высунулись из-под жалюзи и бросили каждому из них по ветке жасмина. Когда дон Хуан отправился спать, голова его была переполнена самыми прелестными образами. А дон Гарсия зашел в кабачок, где провел б ольшую часть ночи.

На следующий день вздохи и серенады повторились. И так продолжалось несколько вечеров подряд. После подобающего сопротивления обе дамы согласились обменяться со своими кавалерами прядями волос, что было проделано с помощью тонкого шнура, на котором спустили и подняли этот обоюдный залог любви. Дон Гарсия, не склонный довольствоваться пустяками, заговорил о веревочной лестнице и поддельных ключах. Но его нашли чересчур смелым, и замысел его был если не отвергнут, то отложен на неопределенное время.

В течение примерно месяца дон Хуан с доном Гарсией ворковали бесплодно под окнами своих возлюбленных. Однажды темной ночью они находились на своем обычном посту и довольно долго уже разговаривали, к удовольствию всех собеседников, как вдруг в конце улицы показались семь или восемь человек в плащах, причем у многих были музыкальные инструменты.