Джером Джером - Энтони Джон

— У тебя ведь и с девочкой хорошие отношения? — спросила она. — Говорят, он все делает, что она ни попросит.

Энтони не ответил. Казалось, он не слышал вопроса. Наперсток матери упал и покатился по полу. Энтони поднял его и подал ей.

— Что она из себя представляет? — спросила мать.

— О, — ответил он, — она премилая девушка.

— Она старше тебя?

— Да, кажется, старше, но ненамного.

— Том Криппс был вчера утром в районе болот. — Мать снова принялась за шитье. — Вероятно, он стрелял дичь. Он видел вас там. Он любит болтать. Это ведь ничего не значит?

Энтони опустил книгу на колени.

— Когда отец женился на вас, он был влюблен?

Мать с удивлением взглянула на него.

— Что за странный вопрос, — сказала она, — конечно, он был влюблен, безумно влюблен. Говорили, что я была самой красивой девушкой в Мидлсбро, не считая, конечно, богачек. Почему ты спрашиваешь?

Вместо того чтобы ответить, он задал новый вопрос:

— Что значит быть безумно влюбленным?

Мать улыбнулась про себя. Седая голова поднялась выше, чем обыкновенно.

— Ну, знаешь, — сказала она, — он должен был делать шесть миль туда и столько же обратно, чтобы видеть меня ровно пять минут. Он говорил, что убьет себя, если я за него не выйду. И он был ревнив, не знаю, почему, я не смела разговаривать с кем бы то ни было, кто был одет в брюки. Он писал мне стихи. Но однажды, когда мы поссорились, он все сжег.

Энтони молчал. Она кинула на сына быстрый взгляд. И вдруг поняла, о чем он думал.

— Но это ничего не значит, — сказала она, — я часто слышала, что люди без этого живут еще лучше.

Она продолжала болтать, посматривая на него исподтишка.

— Молодой Теттеридж был по уши влюблен, когда первый раз попал к нам. От женитьбы у него, пожалуй, ничего не изменится. Но и Тед Моубри, я говорю о старике, был влюблен. Он готов был целовать те места на земле, по которым ступала его жена. Все говорили об этом. И это не помешало ему волочиться за кем попало, хотя не прошло и трех лет после их свадьбы. Я думаю, она была бы рада, не будь он вначале так горяч. Он дольше оставался бы теплым. — Женщина рассмеялась.

— Если кого-нибудь просто любишь и чувствуешь, что нравишься, это гораздо лучше, это длится дольше и дает счастье. А если у нее имеются деньги и она в тяжелые минуты может помочь, тем лучше.

Она помолчала, вдевая нитку в иголку.

— А у тебя было влечение к кому-нибудь? — спросила она.

— Нет, это меня смущает, — ответил он. — Должно быть, я еще слишком молод.

Мать покачала головой.

— Ты слишком рассудителен, — сказала она, — ты никогда не будешь делать глупостей, в том смысле, как это обычно понимается. Ты женишься с открытыми глазами: и она будет счастлива, потому что ты не из тех людей, которые то горячи, то холодны и которые раскаиваются в том, что они однажды сделали. Это-то и есть то, что больше всего страшит женщину.

Она уложила свою работу и встала.

— Не сиди слишком долго, — сказала она. — Не жги свечу с обоих концов.

Она наклонилась над ним, немного помолчала, держа его голову в своих руках.

— Я надеюсь, ты знаешь, какой ты красивый, — сказала мать, поцеловала его и вышла.

Они шли по направлению к болотам, это было в пятницу пополудни. Бетти направлялась к одному из своих многочисленных подопечных, бедному крестьянину, который жил в хибарке, бывшей когда-то домиком лесничего, на опушке леса, за которым присматривала его внучка, красивая и веселая девушка шестнадцати лет.

— Что вы думаете делать, когда кончите школу? — спросила Бетти неожиданно.

После того как она узнала, что на два года старше Энтони, она приняла по отношению к нему материнский тон. Этот тон она не принимала, когда училась ездить на велосипеде. Энтони с детства привык к механике и имел понятие о том, как исправить и отрегулировать велосипед. Он взял на себя роль инструктора и говорил о велосипеде с видом знатока. Чувствуя, что ее безопасность зависит от его силы и ловкости, будучи принуждена часто прибегать к его помощи и его поддержке, она подчинялась ему. Но как только обучение кончилось, она снова заговорила с ним тоном превосходства.

— Или, может быть, вы об этом вовсе и не думали? — добавила она.

— Я думал об этом, — сказал он. — Мое несчастье заключается в том, что никто не может дать мне совета с тех пор, как умер сэр Уильям Кумбер.

— Почему вы никогда не говорили с отцом?

— Я уже думал об этом, — отвечал он смеясь, — но это не так просто.