Мария Эджуорт: Замок Рэкрент

Любопытно отметить, как хорошее и дурное смешано в человеческих установлениях. В редконаселенных странах обычай этот предотвращал покушения на жизнь частных людей. Он служил предостережением, словно дознание следователя, а сжигание соломы, на которой лежал покойный, было простой предосторожностью против инфекции. В ночь после смерти устраивают поминальную трапезу; все друзья и соседи собираются в сарае или конюшне, где на досках или на снятой с петель двери, поставленной на скамьи, лежит, накрытый белой простыней, но с открытым лицом покойник. Вокруг в медных подсвечниках, за которыми ходили, возможно, миль за пять, горят свечи — столько, сколько удастся бедняку выпросить или занять, — но число свечей должно обязательно быть нечетным. Сначала присутствующим раздают трубки и табак, а потом, по способности покойного, угощают пирогами и элем, а иногда и виски.

За усопшую всем поднеси. Обнеси

Всех по кругу вином, пирогами.

Снова всем поднесут,

Как меня понесут

За ворота, вперед ногами . (* Пер. Ю. Полякова )

Вслед за приступом всеобщего горя и всеобщим утешением с алкоголем присутствующие, как и в высших кругах, погружаются в обсуждение последних сплетен. Молодые парни любезничают с девушками, а когда их родителей одолевает сон и виски (vino et somno), молодежь становится предприимчивее и нередко добивается успеха. Говорят, что на поминальных трапезах устраивается больше браков, чем на свадьбах. ( Глоссарий М.Э .)

Высокая Оттоманская Порта — официальное наименование правительства Османской империи, возникшей в XV в. и прекратившей свое существование в 1922 г. Термин этот был повсеместно принят в европейской литературе и дипломатии. Иногда его ошибочно относили не к правительству, а к самой Османской империи. ( Прим. составителя )

Волшебные горки — курганы. Говорят, что курганы оказали немалую услугу Ирландии, когда в страну вторглись даны {24} . На них постоянно стояли дозоры; с приближением врага на кургане зажигали костер, чтобы предупредить следующий дозор, и таким образом весть о нападении быстро распространялась по всей стране. Какое-то время назад простой народ верил, что в курганах живут феи и эльфы или, как их называли, добрый народец. «Ах, господи, я совершенно твердо знаю, и давно уже это приметил, — заявил один пожилой человек издателю, — что одни лишь старики, которым делать нечего, собираются вместе и рассказывают истории про фей, но все это пустое. Только вот что я слышал всего несколько лет назад от одного очень почтенного скотовода: возвращается он как-то тихо и мирно (то есть без шума) с ярмарки, со своими коровами и овцами, которых он не продал, как вдруг возле церкви на перекрестке встречается ему пригожий такой человек и спрашивает, куда он путь держит? Он и отвечает: «А-a, далеко, всю ночь буду идти». «Ну уж нет,— говорит человек, — ты ночь у меня проспишь, и всего у тебя будет вдоволь, у тебя, и у твоих коров и овец, и у твоей животины (то есть лошади), так что идем со мной». Что ж, скотовод шарахнул (то есть прыгнул) с лошади. Ночь была темнущая, но скоро он очутился — как, он нипочем сказать не может, — в прекрасном доме, еды и питья вдоволь — ешь, пей, не хочу, и все, чего только душа пожелает. Он и не помнит, как, наконец, заснул; а поутру обнаружил, что лежит и не в постели, и не в доме, а как раз на том перекрестке, где встретил того незнакомца. Лежит себе навзничь на траве, и овцы пасутся тихонько вокруг, и лошадь тут же, а узда намотана ему на руку. Я его и спросил, что он обо всем этом думает, и от начала и до конца он никак объяснить ничего не может, а только что это, конечно, добрый народец так его хорошо принимал. Потому как поблизости не видать было ни дома, ни какого другого строения, амбара там или еще чего, а только церковь и горка (то есть курган). Про эту церковь вот еще какую странную вещь рассказывают: если принесут туда покойника, который не должен там лежать, так он ни за что на кладбище не пройдет, хоть соберись тут все мужчины, и женщины, и дети со всей Ирландии. Только захотят они зайти на кладбище, а ноги у них пойдут не вперед, а назад, — да, да, так все назад и пойдут, так что на кладбище с этим покойником они так и не ступят. Да, так вот люди говорят, что это все добрый народец делает, но только, по-моему, все это болтовня, да и народ теперь поумнее стал».

Конечно, сельские жители в Ирландии относились прежде к эльфам и феям с восхищением, смешанным если не с ужасом, то с известным трепетом. Они верили, что под курганами находятся просторные подземные дворцы, где живет добрый народец, а его ни за что нельзя тревожить. Когда ветер кружит пыль на дороге, бедняки говорят, что пыль подняли эльфы — это знак того, что они переходят из одной горки в другую— и произносят вслед эльфам или летящей мимо пыли: «Помогай вам бог, господа, помогай вам бог». В случае, если добрый народец хочет, что-либо натворить, эти слова предотвратят зло. О добрых и злых проделках этого народца рассказывают бесчисленное множество историй; некоторые из них невероятны до смешного, другие настолько романтичны, что прямо просятся в поэзию. Жаль, что поэты не используют этих небольших, но приятных возможностей. Кстати сказать, Парнелл {25} , показавший себя столь искусным в сказаньях о феях, был ирландцем, и хоть он и представил эльфов и фей в старинном английском одеянии «Британского острова и Артуровых дней», вполне возможно, что впервые он по-знакомился с ними у себя на родине.