Иоганн Христиан Фридрих Гёльдерлин - Гиперион

Корон (совр. Корони) — город на Пелопоннесе, на западном берегу Мессинского залива, Мизистра (Мисистра, Мистра) — город и крепость неподалеку от Спарты.

Ср. у Риттера № 126 и 208: «Металлы — служители света, жрецы солнца; из них свет светит второй раз. Они заменяют свет повсюду, они говорят языком красок». И: «Золото — это окаменевшее пламя».

Овидий: «...изрыгающих пламя,/Сытых амброзией, вслед из высоких небесных конюшен/Четвероногих ведут, надевают им звонкие узды» («Метаморфозы», кн. II, ст. 119— 121).

Об Агиде и Клеомене пишет Плутарх; спартанские цари Агид IV (244— 241 гг. до н. э.) и Клеомен III (235—221 гг. до н. э.). Гёльдерлин собирался написать о них драму.

Гёльдерлин называет горы по древнему городу Эпидавру.

Эти главные реки Греции можно сравнить с Рейном и Дунаем.

В «Путешест­вии юного Анахарсиса», которое несомненно знал Гёльдерлин, в томе 3-м есть следующее описание: «В одном из северных районов лежит город Додона. Именно здесь находится храм Юпитера и ора­кул, самый древний в Греции (Геродот, кн. 2, гл. 32). Он существовал с той поры, когда жите­ли этих пределов имели лишь самую смутную идею божества, однако уже обращали беспокойные взо­ры в будущее, ибо ведь правда, что желание узнать его есть одна из древнейших болезней ду­ха человеческого и одна из наиболее пагубных. До­бавлю, что есть и другая, не менее древняя у гре­ков: они объясняют сверхъестественными причина­ми не только явления природы, но и обычаи или установления, происхождение коих им не известно. Если удосужиться проследить все цепочки их тра­диций, то увидишь, что они все упираются в чу­деса. Чтобы основать оракул в Додоне, им тоже требовалось чудо, и вот как об этом рассказывают жрицы храма (Там же. Гл. 55). Однажды две черные голубки улетели из города Фивы, что в Египте, и прилетели одна в Ливию, другая в Додону. Эта последняя, усевшись на дуб, произнесла внятным голосом следующие слова: «Воздвигните в сих местах оракул в честь Юпите­ра». Другая голубка предписала то же самое жи­телям Ливии, и обе они почитаемы как посланни­цы, возвестившие волю богов. Сколь бы абсурд­ным ни представлялся нам этот рассказ, он, ка­жется, имеет реальную основу. Египетские жрецы утверждают, что некогда две жрицы отправились от них в Ливию и Додону, чтобы передать их священные обряды, а на языке древних народов Эпира одним словом обозначали голубку и старую женщину (см., напр., Страбон)» (С. 252—253). «Свои тайны боги сообщали жрицам этого храма разными способами. Иногда эти жрицы идут в священный лес, и садятся у вещего дуба, и слуша­ют — то шепот его листвы, оживляемой зефиром, то стон ветвей, ломаемых бурей. Другой раз, ос­тановившись у ручья, ключом выбивающегося у подножия дерева, они слушают немолчный говор его бегущих волн» (Там же. С. 254—255). Эти отрывки, где говорится именно о жрицах, должны снять сомнения некоторых комментаторов, утверждавших, что «толкования в Додоне давались прорицателями, а роль жриц неясна».

Пелопид — фиванский полководец, бежавший в Афины, когда Фивы были захвачены Спартой. В 379 г. до н. э. вел войско для освобождения своей родины.

Можно процитировать еще один русский источник: Первый поход российского флота в Архипелаг, описанный Адмиралом Грейгом: (Из собственной его рукописи)//Отечественные записки/Изв. П. Свиньин 1823. Май, № 37. «Граф Орлов по дошедшим до него сведениям знал, что жители возвышенного гористого мыса (горной части древней Македонии), ныне Майною именуемого, от коей Майноты получили наименование свое, есть из всех греческих племен народ отличнейший своею храбростию. Майноты снискивают свое пропитание одним грабежом и разбоями и никогда не были совершенно покорены турками, от преследования коих скрываются они в неприступные свои горы, откуда никоим образом нельзя их вытеснить. С сих вершин чинят они набеги на низменные места, уводя с собою скот, и награбленными съестными припасами питаются в диких своих убежищах, нимало не опасаясь нечаянного на них нападения неприятеля...» (С. 173—176).

Ср. реальное письмо Диотимы — Сюзетты Гонтар на с. 417. По-видимому, Гёльдерлин дописывал роман уже в Гомбурге, т. е. после сентября 1798 г.

В этом контексте особенно четко проступает смысл слова «Красота» — в XVIII в. это часто был синоним Свободы, Равенства, Братства.