Генри Джеймс - Трофеи Пойнтона

Фледа уже поняла, какой линии ей держаться, и знала, что сказать; на террасе с крашеными горшками она первая, не дожидаясь вопроса, принялась докладывать:

— Цель его визита очень проста: он приехал потребовать, чтобы вы безотлагательно все упаковали и отослали обратно — лучше первым же поездом.

Прогулка по «задней дороге», судя по всему, оказалась для миссис Герет утомительной: ее измученное лицо сделалось почти белым. Какая-то язвительная небрежность промелькнула в ее восклицании «Вот как!», после чего она поискала глазами, куда бы сесть. Все это выглядело как порицание такого хода вещей, когда усталую почтенную леди на пороге дома встречают эдакой новостью; но Фледа хорошо понимала, что, вороша в течение минувшего часа всевозможные варианты, как раз на такой поворот событий ее приятельница то и дело неизбежно натыкалась. Под конец короткого, хмурого дня, который с утра был сырым и безветренным, вдруг выглянуло солнце; терраса смотрела на юг, и скамейка с чугунными ножками и подлокотниками в виде сучковатых ветвей спинкой прислонялась к самой теплой стене дома. Владелица Рикса опустилась на нее и обратила к юной компаньонке свое прекрасное лицо, на котором читалась готовность выслушать все, что бы ей ни сказали. Почему-то именно сей изысканный сосуд ее внимания заставил девушку особенно разволноваться из-за того, что ей предстояло туда опустить.

— Прямо-таки ультиматум, а? — сказала миссис Герет, поплотнее запахнув на себе накидку.

— Да, точнее не скажешь! — рассмеялась неожиданно для себя Фледа.

— На мой слух здесь звучит угроза применения силы и прочее в том же роде.

— Вот именно угроза применения силы — принудительное воздействие, так это, кажется, называется.

— Какого рода принудительное воздействие? — пожелала уточнить миссис Герет.

— Судебное, разумеется, вы же понимаете! Выражаясь его языком, это значит напустить на вас законников.

— Он так выразился? — Казалось, она говорила о чем-то любопытном, но к ней отношения не имеющем.

— Именно так, — подтвердила Фледа.

Миссис Герет на миг призадумалась.

— Что мне законники! — бросила она беспечно. Сейчас, в лучах багровеющего зимнего заката, уютно, почти по-домашнему устроившись на скамейке — только плечи ее чуть приподнимались да накидка была плотно запахнута, словно ей стало зябко, — миссис Герет излучала такое самообладание, такую решимость противостоять любым непредвиденным коллизиям, что для Фледы это было, пожалуй, внове. — Он намерен прислать их сюда?

— Мне кажется, он не исключает, что до этого может дойти.

— Законники едва ли возьмутся за упаковку, — не без юмора заметила миссис Герет.

— Полагаю, он подразумевает — по крайней мере, в качестве первого шага, — что они попытаются вас убедить.

— В качестве первого шага, говорите? А что он подразумевает в качестве второго?

Фледа колебалась с ответом; она никак не ожидала, что столь нехитрый допрос приведет ее в замешательство.

— Боюсь, мне это неизвестно.

— Что ж вы не спросили? — Миссис Герет произнесла это так, словно недоумевала: «Чем же вы все это время занимались?»

— Я сама вопросов почти не задавала, — сказала Фледа. — Да и пробыл он недолго. Мне хотелось окончательно удостовериться в том, что он бесповоротно настаивает на своем требовании.

— То есть чтобы я просто все вернула назад?

— Чтобы вы все вернули назад.

— Ну хорошо, душа моя, так что вы ему сказали? — терпеливо поинтересовалась миссис Герет.

Фледа снова запнулась, съежившись от этих привычных ласковых слов, от звучавшего в них безграничного доверия, которое она решилась предать.

— Я сказала, что все скажу вам! — Она улыбнулась, но сама почувствовала, что улыбка вышла пустой, и миссис Герет воззрилась на нее более пристально.

— А что, очень он зол, как вам кажется?

— Мне кажется, он очень огорчен. Он так переживает! — добавила Фледа.

— А как реагирует она?

— Ах, это… об этом мне спросить было неловко.

— Так вы не спросили? — В словах миссис Герет явно слышалось удивление.

Фледа стушевалась; на столь откровенную ложь она себя не настроила.

— Я не подумала, что вы захотите это узнать. — На маленькую неправду она таки отважилась.

— Что ж… я и не хочу! — объявила миссис Герет; и груз вины стал давить на Фледу чуть меньше, поскольку это высказывание в смысле правдивости было под стать ее собственному.

— Но вы как-нибудь ответили? — настаивала миссис Герет.