Редьярд Киплинг - Подарки фей

И вот на этой самой вечеринке чего только я не наслушался про нашего месье Перингея! И никто о нем доброго слова не сказал, разве только маркиза, та, что держала пансион на Четвертой улице. Оказалось, что зовут его граф Талейран де Перигор. Он и впрямь был когда-то священником, и притом не простым – ему, что называется, было откуда падать. Года два назад он служил послом короля Людовика в Англии, а потом, когда началась революция и королевская голова уже висела на волоске, он примчался обратно в Париж и упросил Дантона – того самого, что казнил короля, – позволить ему оставаться в Англии послом Французской Республики! Англичане, конечно, не стерпели этого, парламент принял постановление, и пришлось ему убираться вон. И вот он оказался в Америке – без друзей, без денег и без всяких видов на будущее: так, по крайней мере, говорили в тот вечер в прачечной.

Кое-кто принялся было подшучивать над его неудачами. Но маркиза покачала головой.

«Друзья мои, – сказала она, – не спешите смеяться! Вот увидите, этот человек скоро снова будет у власти».

«А я и не знал, маркиза, что вы неравнодушны к служителям Божьим», – говорит виконт, тот самый, чья жена брала в стирку белье.

«Я знаю, что говорю, – отвечает маркиза. – Он отправил моего дядю и двух моих братьев на тот свет через низенькую дверь (так у них называлась гильотина), и он всегда будет на стороне победителя, и если надо, заплатит за это кровью всех своих друзей и родных».

«Тогда что его к нам привело? – спросил кто-то еще. – Ведь наша игра проиграна!»

«Держу пари, – говорит маркиза, – ему нужно выяснить – и он-то уж выяснит непременно, – собирается ли эта каналья Вашингтон воевать на нашей стороне. Женэ (так звали прежнего французского посла) совершенно осрамился, от Фоше (это новый посол) тоже пока никакого толку, а вот наш аббат – тот раздобудет все необходимые сведения и продаст их как можно выгодней. Таким людям все удается».

«Ну, начал-то он неудачно, – усмехнулся виконт. – Его нынче избили на улице за то, что не кричал „Долой Вашингтона!“».

Тут они все засмеялись, и кто-то сказал:

«Бедняга! и на что он только живет?»

А господин Талейран собственной персоной – он, должно быть, вошел незамеченным – прошмыгивает мимо меня, присоединяется к обществу и преспокойно отвечает:

«Каждый выходит из положения как может. Я, например, продаю пуговицы. А вы, маркиза?»

«Я? – И она выставляет напоказ свои нежные белые ручки, все в ожогах. – Я, как видите, стряпаю – правда, очень скверно. К вашим услугам, господин аббат! Мы только сию минуту о вас говорили».

А остальные – куда только храбрость подевалась? – стоят в сторонке и помалкивают.

«А-а, – говорит он, – я, стало быть, пропустил кое-что интересное. Но зато я провел целый час за игрою в кости – не на деньги, маркиза, всего лишь на пуговицы! – с великолепнейшим дикарем из племени гуронов».

«И вам, как обычно, везло?» – спрашивает маркиза.

«Разумеется, – говорит он. – Сейчас мне нельзя проигрывать даже пуговицы».

«Тогда, вероятно, это дитя природы еще не знает, что ваши кости всегда с начинкой – не так ли, отец Тут-и-там?»

Похоже, она обвинила его в нечестной игре – или я что-то напутал. Он же только поклонился в ответ: «Совершенно справедливо, мадемуазель Кунигунда» – и пошел любезничать со всей остальной компанией.

Вот так я и узнал, что наш месье Перингей был не кто иной, как Шарль Морис Талейран де Перигор.

И Фараон взглянул на детей, но они смущенно молчали.

– Вы что, никогда о нем не слышали?

Уна покачала головой.

– А индеец, который играл в кости, – это был Красный Плащ? – спросил Дан.

– Да. Он мне сам потом рассказал. Я спросил его, жульничал ли хромой француз, и он сказал, что нет, он играл очень ловко и совершенно честно. А уж Красному Плащу можно верить. В резервации он на моих глазах проигрывался до нитки – и тут же отыгрывал все назад. Я пересказал ему, что говорили на вечеринке.

«Значит, я был прав, – сказал он. – Я видел его лицо, когда он думал, что его никто не видит. Это было лицо воина перед поединком. Потому я и сел с ним играть. Я сидел с ним лицом к лицу. Он очень большой вождь. Не слышал ли ты, зачем он сюда приехал?»

«Говорят, он приехал разузнать, будет ли Большая Рука воевать против англичан».