Зинаида Гиппиус - Чего не было и что было

Не меняют международного положения и те тысячи средних эмигрантов, которые пошли на труд и безмолвно несут тяжесть физической, часто сверхсильной работы на разных фабриках и заводах. Никому до них нет дела, ни своим, ни чужим: «Для этих мы «мтэки», наравне с чернокожими», — пишет рядовой рабочий (не «рабочий», конечно, а рядовой русский человек, когда-то не без «культурности»).

Если так еще есть — так не будет, когда эмиграция, социально скрепленная, построит свою жизнь на основах, понятных современному цивилизованному миру, — близких к его же собственным. Международное положение такой России (пусть внетерриториальной, но России) совершенно изменится: у нее будет лицо, у нее будет голос, — не считаться с ней будет нельзя.

Скажет ли кто-нибудь, что все это останется без влияния на внутрирусские дела, на сегодняшнее положение России русской? Нет, конечно. Работая над выполнением своей задачи, эмиграция, столь ненавистная кремлевской власти, — уже и сейчас работает для России.

Что касается страхов политических наших деятелей — как бы социальное и материальное «благополучие» эмиграции не повредило ее «политичности» и политике вообще, — то не знаю, стоит ли на этом и останавливаться. Странно ведь не сознавать, что не для «отказа» от политики, а для самой политики нужно, чтоб была эмиграция, крепко, стройно, реально спаянная. Странно не видеть, что колеса всех наших политических мельниц вертятся сейчас в пустоте, без малейшей воды. Река полноводная далеко, но для работы хватило бы и здешних ручьев, если устроит настоящую запруду.

Политика — или ежесекундная реальность, или ее вовсе нет. Политику нельзя «делать», не имея за собой никакой живой, конкретной, человеческой силы, материальной среды, известной опоры. Для зарубежных русских политических деятелей такой опорой могла бы стать зарубежная Русь. И необъясним отрыв нашего верхнего слоя от средней эмигрантской массы.

Что это, результат застарелого убеждения, что эмиграция — пыль? Пыль не может, конечно, быть ни силой, ни средой, питающей политику. Но уже не пыль — эмиграция, бытийно скрепленная, с живым телом, имеющим определенные очертания — зарубежная Россия реализованная. Такой, думать надо, ее скоро увидят все.

И тогда, быть может, реализуется и наша политика.

Трудно сказать, что именно требует осуществления в первую очередь, какое из конкретных дел сейчас нужнее. Слишком много одинаково нужных, не терпящих промедления. Нужна гласность, широкое осведомление, а для этого — необходимо создание соответственного, всем доступного, печатного органа. Нужен, для работы по связи всех, уже существующих, деловых объединений, ряд съездов выборных представителей этих объединений. Не менее нужно и создание новых обществ и учреждений — кредитных, кооперативных, трудовых, благотворительных, просветительных и т. д., непременно доступных участию всей широкой массы эмиграции.

Практической стороны этих задач, условий их выполнения, более подробно касается, в своей статье, Кочаровский. Но подчеркнем следующее: крайне важно чтобы все работы велись координированно, и в соответствии с заранее выработанным и установленным планом общей организации.

Теоретически постройка такой организации должна происходить одновременно и сверху, и снизу. Но, учитывая сложившиеся обстоятельства, надо признать, что главная работа сейчас — это работа снизу. Появление, например, какого-нибудь нового, пусть даже общего, Комитета, удобного, может быть, для доставания денег у американцев, ничего не разрешит. Не говорю уж о том, что в деле русского объединения вопрос об иностранных деньгах вряд ли должен играть какую-нибудь роль; но в подобный Комитет, созданный явочным порядком, сверху, всегда могут попасть люди, эмиграции неизвестные или известные своей деятельностью в других областях (политической, например); это даст повод к недоразумениям, и запутает дело самыми неприятными сложностями.

Задача спайки эмиграции в живое народное тело есть, прежде всего, задача самой эмиграции. Путь к решению — самодеятельность, материальная и культурная взаимопомощь. Коллективным усилием всего миллиона «беспризорных» должен быть создан Всеобщий русский народный Союз.

Очень возможно, что когда план общего построения этого Союза наметится, в нем увидят очертания какого-то небывалого «государства в государствах». Но слов бояться нечего. Да и хотя русская эмиграция сама, с известной стороны, — явление небывалое, построить государство без территории нельзя. Если же на дело своего объединения зарубежная Русь будет смотреть, как на дело общественное, и, создавая его, не станет чуждаться принципов демократического государственного построения, — худого тут нет, напротив: и эта наука может со временем пригодиться, пойти как зарубежной, так и всей Руси, «на пользу».