Эрнст Гофман - Мастер Мартин-бочар и его подмастерья

И вот все стали осыпать похвалами Фридриха, как будто он уже и спел. Некоторые мастера в конце концов даже находили, что голос у него действительно более приятный, чем у Рейнхольда, а господин Фольрад, осушивший еще целый стакан, был убежден в том, что прекрасные немецкие напевы удаются Фридриху лучше, нежели Рейнхольду, в пении которого слишком много итальянского. Мастер Мартин откинул голову, хлопнул себя по круглому брюху так громко, словно ударил в ладоши, и закричал:

– Теперь это мои подмастерья! Мои, говорю я, мастера Тобиаса Мартина в Нюрнберге, подмастерья!

И все мастера кивали головами и, допивая последние капли из высоких стаканов, говорили: "Да, да, ваши, мастер Мартин, славные, усердные подмастерья!" Наконец все разошлись по домам. Рейнхольду и Фридриху мастер Мартин отвел в своем доме по светлой чистой комнате.

Когда оба подмастерья – Рейнхольд и Фридрих – несколько недель проработали в мастерской мастера Мартина, последний заметил, что, если дело требует измерений линейкой и циркулем, вычислений и глазомера, с Рейнхольдом трудно тягаться, но едва дело доходит до фуганка, долота или колотушки, все идет иначе: Рейнхольд очень скоро устает и работа не спорится, как бы он ни старался. Фридрих же, напротив, весело стругает, стучит молотком и не устает так быстро. Но что отличало их обоих – так это благонравие, в котором, главным образом благодаря Рейнхольду, немало было беспечной веселости и добродушной жизнерадостности. К тому же и в самом разгаре работы, особенно когда тут же находилась прелестная Роза, они не щадили глоток и своими красивыми голосами, которые очень хорошо подходили друг к другу, пели великолепные песни. А если при этом Фридрих, искоса бросавший взгляды на Розу, переходил на грустный напев, Рейнхольд сразу же запевал шутливую песню, которую сам сочинил и которая начиналась словами: "Бочка – не цитра, а цитра – не бочка", так что старый господин Мартин нередко опускал колотушку, которой уже готов был нанести удар, и хватался за живот, колыхавшийся от веселого смеха. Вообще оба подмастерья, особенно же Рейнхольд, снискали полное расположение Мартина. Можно было также заметить, что и Роза пользуется разными предлогами для того, чтобы чаще и дольше, чем это случалось до сих пор, побывать в мастерской.

Однажды мастер Мартин в задумчивости пришел в свою мастерскую у городских ворот, где работали летом. Как раз в это время Рейнхольд и Фридрих собирали маленькую бочку. Мастер Мартин остановился перед ними, скрестив руки на груди, и молвил:

– Право же, и сказать вам не могу, как я вами доволен, дорогие мои подмастерья. Но сейчас у меня большая забота. С Рейна пишут, что для виноделов нынешний год будет благодатнее, чем все былые года. Один премудрый человек сказал, что комета, появившаяся на небе, своими дивными лучами будет оплодотворять землю, а земля отдаст весь жар, скопившийся в ее глубинах, где кипят благородные металлы, и вдохнет его в лозы, томимые жаждой, и в пышном изобилии будут одна за другой созревать виноградные кисти, вливая в вино тот пламень, которым они напоены. Только лет через триста настанет вновь такое благоприятное сочетание созвездий. Так вот и работы у нас будет хоть отбавляй. А тут еще достопочтенный епископ Бамбергский пишет мне, что заказывает большую бочку. С этим мы сами не справимся, и надо мне будет подыскать еще одного усердного работника. Но я не хотел бы брать с улицы первого встречного, а время-то не терпит. Если вы знаете где-нибудь хорошего работника, который был бы вам по душе, то скажите мне, я уж залучу его, хотя бы это мне и стоило больших денег.

Едва только мастер Мартин успел вымолвить эти слова, как вдруг появился у входа высокий, плечистый молодой человек и громко крикнул:

– Эй, вы! Здесь, что ли, мастерская мастера Мартина?

– Мастерская-то здесь, – отвечал мастер Мартин, подойдя к молодому человеку, – мастерская-то здесь, но незачем вам так страшно кричать и поднимать такой шум; к добрым людям так не приходят.

– Ха-ха-ха! – рассмеялся молодчик. – Вы, верно, и есть мастер Мартин, как раз таким мне его и описывали: толстый живот, изрядный подбородок, прищуренные глазки, красный нос. Ну, здравствуйте, мастер Мартин.

– Да что вам нужно от мастера Мартина? – с досадой спросил Мартин.

– Я, – отвечал молодой человек, – бочарный подмастерье и хотел только спросить, нельзя ли мне поступить к вам в работники.