Альберто Моравиа - Равнодушные

Продавец, худой, седовласый человек с усталым лицом и маленькими глазками, методично один за другим выкладывал пистолеты всех типов. И тут же монотонным голосом объявлял цену каждого: сто лир, семьдесят, двести пятьдесят, девяносто пять. Одни пистолеты — автоматические — были черные, плоские, другие — с барабаном — сверкающие, выпуклые. «Для Лео нужен этот», — с усмешкой подумал Микеле глядя на огромный, висевший на стене пистолет с складной рукояткой, похожий скорее на ручной пулемет. Он не испытывал ни волнения, ни неловкости. Наклонившись, выбрал самый дешевый.

— Вот этот, — твердо сказал он. — И комплект патронов.

Достал из кармана кошелек. «Хватит ли, чтобы расплатиться?» — подумал он, выкладывая деньги на прилавок. Звон металла. Наконец он взял завернутый в бумагу пистолет, сунул его в карман и вышел из лавки. «Теперь отправимся к Лео», — сказал он самому себе. Серые неподвижные облака обронили на землю первые слезинки дождя. На углу была ремонтная мастерская. У раскрытой двери человек в грязном комбинезоне разбирал велосипедное колесо. Было душно. В воздухе стыла тишина. Дома здесь были однотипными, шестиэтажными. Но под моросящим дождем их вид странным образом изменился. Дома словно извивались, гнулись, окнами касались земли. Но почему-то тротуар оставался сухим — никаких следов дождя. Тротуар был в желтых пятнах, похожих на плевки, но на него не упало ни единой капли. Значит, ему все это померещилось?!

Он свернул на более широкую улицу. Когда он одолеет ее и пересечет площадь, то окажется на улице, где живет Лео. Торопиться некуда. Он шел медленно и, точно обыкновенный зевака, разглядывал встречных прохожих, афиши кинотеатров, витрины магазинов. Пистолет приятно оттягивал карман. Он остановился возле какого-то магазина, вынул сверток, осторожно развернул его и крепко сжал рукоятку пистолета. Металл холодил руку. Легкое нажатие курка, и все будет кончено. Для Лео. Один выстрел, два, три. А затем немного дрогнет ствол… Он сжал зубы и крепче стиснул рукоятку… Выстрел… Еще один. Он живо представил себе, как это произойдет. Он поднимется по лестнице, войдет в гостиную. Будет ждать с пистолетом в руке. Наконец появится Лео. «Что случилось, Микеле?» — «Вот что случилось», — ответит он и сразу же выстрелит. Главное, не промахнуться. Толстый Лео — удобная мишень, и, куда бы ни попала первая пуля, он упадет. Тогда он прицелится и выстрелит Лео в голову. Потом склонится над ним. Лео будет валяться ничком на полу и громко стонать. Он приставит дуло пистолета к виску этого негодяя. Ощущение будет очень странным — голова жертвы дернется, Лео взглянет на него обезумевшими глазами. И тогда он, Микеле, в третий раз выстрелит. Грохот, струйка дыма! А потом надо будет уйти, сразу же, не оглядываясь, уйти из этой комнаты, в которой, раскинув руки, будет лежать на полу безупречно одетый господин, и на него будет литься из окон яркий свет.

Нужно быстро спуститься по лестнице и выскочить на улицу, прежде чем появится кто-нибудь из жильцов. На улице — толпа людей, полно машин. А там, наверху, в маленькой комнате — убитый. Он, Микеле, пойдет искать полицейского. (Где находится ближайший полицейский участок, куда можно прийти и добровольно сдаться в руки полиции?) На перекрестке будет неподвижно стоять полицейский. Он подойдет и тихонько тронет его за плечо. Полицейский обернется, решив, что один из прохожих хочет у него что-то спросить. «Слушаю вас», — вежливо скажет полицейский. «Арестуйте меня… Я убил человека…» Полицейский недоумевающе посмотрит на него. «Я убил человека, — повторит он. — Арестуйте меня».

А между тем мимо будут спешить куда-то люди, мчаться автомобили… Наконец полицейский, не очень ему веря, неохотно поведет его. Не схватит его за шиворот, не наденет наручники, а просто отведет в ближайший полицейский участок. Пыльная комната, на столе конторская книга, несколько полицейских, застоявшийся запах табачного дыма. Письменный стол. За столом — толстый, седой полицейский комиссар с грубыми манерами. Допрос. Однажды, когда его обокрали, он уже приходил в полицию. Все должно произойти именно так.

Он отошел от витрины магазина и двинулся дальше. А потом будет суд. Все газеты под огромными заголовками оповестят об убийстве. Опубликуют подробные судебные отчеты. Поместят фотографии: его, убитого, «проницательного» комиссара полиции, который арестовал преступника, комнаты, где произошло убийство, не забудут даже крестиком указать место, где был найден труп. Все, конечно, проявят нездоровое любопытство, и в день открытия процесса зал суда будет переполнен. В первом ряду — элегантные дамы, его знакомые из высшего общества. Как на театральной премьере. Напряженное ожидание. Выходит судья. Микеле казалось, что он видит его, — невозмутимый, выдержанный старец, который разговаривает с ним, как учитель с учеником. С высоты своего пыльного трона, наклонив голову и глядя на него без всякой злобы из-под седых бровей, он спросит: «Подсудимый, что вы можете сказать в свое оправдание?»