Пётр Чаадаев - Философические письма

[10] Известно, что знаменитое доказательство бытия Божьего, приписываемое Декарту, принадлежит Ансельму, носившему в XI в. Доказательство оставалось погребенным в каком-то уголке человеческого разума в течение почти 500 лет, пока не явился Декарт и не вручил его философии.

[11] Нет надобности пытаться определить географически то место земли, где этот светоч находился; достоверно одно: традиции всех народов мира совпадают в указании одной и той же местности земного шара, из которой пришли к нам первые познания людей.

[12] Шлейермахер, Шеллинг, Кузен и т.д. и т.д.

[13] Так, между прочим, люди перестанут искать, как это делали прежде, великий Вавилон (Вавилон – древний город на берегу реки Евфрат, близ современного г. Хилла в Ираке. Основанный и 3-м тыс. до н.э., неоднократно подвергался разрушению и сейчас существует в виде развалин. О Вавилоне рассказывает Библия (Бытие, 11).) в том или другом земном государстве, а ощутят себя живущими среди треска его крушений; таким образом, поймут, что возвышенный историк грядущих веков, рассказавший нам его ужасное падение, думал не о крушении одного определенного царства, а материального сообщества вообще, такого общества, какое мы видим.

[14] Александр, Селевкиды (Селевкиды – династия, основанная Селевком I Никатором в 312 г. до н.э., в западной Азии (в нее входили Сирия, Месопотамия, часть Ирана и Ср. Азии)) Марк Аврелий, Юлиан, Лагиды и (Лагиды – династия, правившая в Египте в 305 – 330 гг. до н.э.) т.д.

[15] Может быть, здесь применяется к коллективному разуму народов тот закон, действие которого мы ежедневно наблюдаем на отдельной личности, а именно, что разум, который по какой бы то ни было причине ничего не почерпнул из массы распространенных во всем человеческом роде идей и таким образом не подчинил себя действию общего закона, а оказался обособленным от человеческой семьи и совершенно замкнулся в себе самом, неизбежно приходит в тем больший упадок, чем менее подчиненной была его собственная деятельность. В самом деле, был ли когда-либо народ доведен до такого состояния унижения, чтобы стать добычей не другого народа, но нескольких торговцев, в свою очередь подданных в собственной стране, а между тем неограниченных владык среди подчиненной нации? Сверх того, помимо неслыханного падения индусов, последовавшего за их завоеванием, умирание индусского общества относится к более раннему времени. Их литература и философия и даже самый язык, на котором все это изложено, принадлежит к порядку вещей, уже давно исчезнувшему.

[16] Когда говорят о цивилизованной нации, что она пребывает в неподвижности, необходимо прибавить, с какого именно времени; иначе из этого факта ничего нельзя вывести.

[17] С тех пор, как написано это письмо, г-н Гизо в значительной мере оправдал нашу надежду. (По мнению Б.Н.Тарасова (Тарасов. С. 333, примеч. 21), имеется в виду книга Гизо (Guisot F. Cours d'histoire moderne: Histoire générale de la civilisation en Europe. P., 1828; у Тарасова ошибочно – 1928). Но вряд ли это так, ибо у Чаадаева речь идет о книге, появившейся после написания ФП VI, а оно не могло быть написано ранее конца 1828 – начала 1829 г. (ФП I датировано даже декабрем 1829, что, впрочем, не является датой написания первого варианта – см. примеч. 23 к ФП I). Скорее, примечание Чаадаева относится к следующей книге Гизо (Cours d'histoire moderne: Histoire de la civilisation en France), вышедшей годом позже (1829) предыдущей. Обе книги имелись в библиотеке Чаадаева (ср. примеч. 24 и 34 к ОРМ). Г.В.Макаровская в статье: «Философические письма» Чаадаева в оценке Пушкина //Освободительное движение в России. Саратов, 1986. Вып. II.)

[18] Смотрите второе письмо.

[19] Нельзя упрекнуть ни Геродота, ни Тита Ливия, ни Григория Турского в том, что они не заставили вмешиваться провидение в ход человеческих дел, но едва ли стоит говорить, что не к восстановлению суеверной идеи повседневного вмешательства Бога мы призываем человеческий ум. (Это (и следующее) примечание зачеркнуто в оригинале, но воспроизведено во всех изданиях: Гагарина – Гершензона – McNally – Rouleau – Тарасова.

С переводом этого примечания связано одно недоразумение, имеющее, впрочем, существенное значение для понимания мысли Чаадаева. Перевод Д.И.Шаховского точно соответствует французскому тексту Чаадаева, в то время как перевод М.Гершензона ему не соответствует. Но приходится признать, что перевод Гершензона точнее выражает смысл отрывка, так что можно предположить, что Чаадаев допустил здесь описку. У Чаадаева сказано и Д.И.Шаховской так это и перевел: «идеи суеверного повседневного вмешательства Бога». Но выражение «суеверное вмешательство» в данном случае не имеет смысла, и Гершензон, совершенно резонно исправляя Чаадаева, переводит: «суеверная идея повседневного вмешательства Бога» (СП II. С. 155, примеч. X). Мы принимаем поправку Гершензона).