Андрей Упит - Смерть Клеманса Перье

Господин Перье ударил по газете кулаком.

— Вы слышите, сударыня, что здесь написано! Есть места и похлеще. Жаль, что вы так мало интересуетесь газетами и литературой. Недавно мне попалось славное изречение: «Теперь, когда идет суд над федератами [3] Федераты — подразумеваются защитники Парижской коммуны — бойцы и офицеры Национальной гвардии. , следовало бы приковать нож к руке палача…» Как вы это находите, сударыня? А наш знаменитый Дюма-сын [4] Дюма-сын — французский романист и драматург Александр Дюма (1824–1895). Сведения о его выступлении против коммунаров и о политической позиции других французских писателей взяты Упитом из книги П. Лиссагарэ «История Коммуны 1871 года». ! Говорят, что он теперь пишет, так сказать, зоологию революционеров, и там говорится, что их самки становятся похожими на женщин только после смерти. И Альфонс Доде, и Эрнест Доде [5] Доде Эрнест (1837–1921) — французский писатель, редактор монархических газет, брат известного писателя Альфонса Доде. , и Кларетти [6] Кларетти Жюль (1840–1913) — французский буржуазный журналист и писатель. , и Сарду [7] Сарду Викторьен (1831–1908) — известный французский драматург. , и Мендес [8] Мендес Катюль (1841–1909) — французский поэт, романист, новеллист, в 1871 году опубликовал книгу «Семьдесят три дня Коммуны», полную злобных, клеветнических нападок на парижских коммунаров. ! Все эти патриоты и славные сыновья народа, как один, стоят за Тьера, Мак-Магона [9] Мак-Магон Патрис Морис (1808–1893) — французский реакционный военный и политический деятель. Во время франко-прусской войны 1870–1871 годов позорно капитулировал перед немцами; командовал контрреволюционной армией версальцев, жестоко расправлялся с коммунарами. и Галифе [10] Галифе Гастон (1830–1909) — французский генерал. Во время франко-прусской войны попал в плен к немцам, был освобожден специально для участия в подавлении Парижской коммуны. .

Мадам Лизандер снова вздохнула:

— Я мечтаю только о том, чтобы можно было по ночам спокойно спать, а утром отворять окно. Эти ужасные мухи лезут в дом через каждую щелочку и на все садятся. Вчера у меня от омлета несло мертвечиной, пришлось его выбросить. С улицы идет нестерпимая вонь.

Господин Перье повел носом.

— Это, конечно, неприятно. Воняет потому, что их тут же на месте и закапывают. Говорят, в садике кафе Берна зарыто больше двух сотен. Дойдите до шляпного магазина мадам Шамфор и заверните во двор, — оттуда видно. В одном месте нога торчит, в другом — рука. Корни каштанов мешали зарыть поглубже.

Он снова вернулся на порог. Со стороны Монмартра приближался грохот колес. Проехала крытая повозка; огромную костлявую лошадь вел под уздцы босоногий оборванец. Другой такой же субъект, но только в сапогах, шагал с киркой через плечо рядом с повозкой. Двое солдат с карабинами шли позади. Повозка была прикрыта тряпьем, под которым колыхалась какая-то тяжелая грязная масса.

Господин Перье смотрел на повозку, пока она не скрылась за углом мэрии.

— Видите, сударыня? Вот уже начинают убирать их, и вонь скоро исчезнет. Тысячи могильщиков работают на кладбищах Пер-Лашез и Монпарнас. В парке Монсо дождь размыл все ямы, и трупы поджаривались на солнце, как селедки на сковороде. Из прудов Шомон выловили три сотни трупов, они потом разлагались целую неделю. Нельзя было пройти мимо, даже крепко зажав нос. Вчера всю ночь над городом стояло зарево. Я уже подумал, что это проклятые беглые инсургенты опять подожгли его. Оказывается, просто сложили эту падаль на костры, облили керосином и сожгли. В Сент-Антуанском предместье их сваливают в траншеи, вырытые их же руками, в Шароне и Баньоле побросали даже в колодцы. Жирарден [11] Жирарден Эмиль де (1806–1881) — французский буржуазный журналист и политический деятель. так пишет об этом: «Эпидемии бояться не надо, а нечистая кровь послужит удобрением для полей наших хлебопашцев». Так-то, мадам Лизандер. Скоро вы со своими барышнями опять будете жить у открытых окон и посылать улыбки проходящим мимо офицерам.

Заметив выставленные в витрине модные журналы, он заулыбался и стал потирать руки.

— Дай-то бог. Кларисса еще вчера вернулась. Теперь ждем заказчиц. А вот Жанетты все еще нет. Прямо и верить не хочется, но Кларисса уверяет, что она шатается с революционерами по Булонскому лесу.

— Весьма возможно, весьма возможно! Позавчера по дороге в Версаль я видел в толпе бунтовщиков трех таких девиц. Все трое связаны одной веревкой, все запачканы кровью и грязью, платья на груди разорваны… Тоже дрались на баррикадах. С ума они все посходили.