Дэвид Лоуренс - Дочь леди Чаттерли

Сказала бы Глории, что мистер Меллорс здесь давно не живет и прогнала бы ее вон. Она вместо этого помогла Глории привести себя в божеский вид…

— А если отец вдруг попросит нас приютить Глорию, ты не станешь возражать? — услышала она словно издалека смущенный голос матери.

Клэр покачал головой.

— У меня нет на это никакого права, ма. Но я не стану притворяться и обещать тебе, что полюблю ее. Я брезгую ею и глубоко ее презираю. Правда, мне ее жаль. Я понимаю, отец испытывает перед ней чувство вины. Я все понимаю, но очень не хочу, чтобы она осталась здесь. А потому не надо уговаривать меня полюбить ее. И своей сестрой я ее никогда не признаю. Если вы с отцом поймете, что чем реже я буду ее видеть, тем лучше для меня, я согласна смириться с ее присутствием в этом доме. Что касается ребенка, к нему я испытываю даже что-то вроде симпатии — ведь я тоже незаконнорожденная.

Конни опустила голову и понурила плечи, и Клэр тут же пожалела о своих словах. Уже не первый раз вымещает она на матери злость. Нет, сейчас она вовсе не хотела обидеть ее, но ведь сказанного не воротишь.

И мать, и дочь почувствовали облегчение, когда в холле появился Оливер.

— Младшая Конни или, как она себя называет, Глория ни в какую не согласна в приют, — сообщил он. — И я могу ее понять — это все равно, что мне бы сейчас в работный дом. Я тебе скажу, Клэр, девонька, в нашем кругу всегда считалось позором жить на казенных харчах.

Конни прекрасно понимала, что за чувства испытывает сейчас ее муж, к тому же, будучи по натуре женщиной очень доброй, сочувствовала этой Глории. Ей-то в свое время повезло — были деньги, и она ни от кого не зависела. Уехала себе в Шотландию, где и родила Клэр. Деньги, положение в обществе, а также поддержка отца помогли Конни не пасть духом в то нелегкое для нее время. У этой Глории нет ничего и никого на всем белом свете. Кроме Оливера.

Конни положила руку мужу на плечо и тихо сказала:

— Если бы на месте Глории вдруг очутилась Клэр, я бы очень хотела, чтобы ты ей помог. Глория твоя родная дочь, и если ты хочешь, чтобы она временно пожила у нас, я не возражаю.

— Конни, девонька моя!

Он посмотрел на жену с таким откровенным обожанием, что Клэр в смущении отвернулась.

— Я поднимусь и соберу вещи, — пробормотала она. — Мне нужно поспеть на трехчасовой автобус. Я хотела сказать тебе об этом еще сегодня утром, ма, но мы с тобой не виделись. Понимаешь, мне нужно кое-что постирать и погладить до дежурства.

Конни собралась было возразить дочери, но Оливер крепко стиснул ей плечо.

Клэр взбежала по лестнице и хлопнула своей дверью.

— Пускай едет. Так будет лучше, — уверенно сказал Оливер. — За ней присмотрит Хильда. Здесь ей делать нечего. Теперь по поводу Глории. Коттедж Тиддлера пустует, поэтому Кон… то есть Глория, могла бы поселиться там, если ты, конечно, не возражаешь.

Коттедж Тиддлера, небольшой домик из темно-розового камня, стоял на территории фермы примерно в четверти мили от дома. Там не было ванны, но вода и электричество были. Когда-то в нем жили пастух с женой, но давно переехали в муниципальный дом. Вчера Оливер вдруг ни с того, ни с сего занялся мелким ремонтом коттеджа — починил прохудившуюся крышу, приладил отклеившиеся обои. Этот уютный домик стоял на самом берегу озера Тиддлер, где удили рыбу местные ребятишки. Иногда на озере видели лебедей.

— Можно поставить туда кое-что из мебели — на чердаке чего только нет. Глория сказала, что предпочла бы жить отдельно от нас. Миссис Поттер из соседнего коттеджа смогла бы за ней приглядывать. У нее добрая душа, — задумчиво проговорил Меллорс.

О да, миссис Поттер приняла за свою жизнь не одни роды, думала Конни. Она незаменима в подобных обстоятельствах, хотя стоит старухе распустить язык, и такое начнется… Всем косточки перемоют.

Как ни протестовало в Конни ее врожденное чувство приличия и пристойности и как ни противна была сама мысль о том, что дочь Берты будет жить по соседству с ними, она повела себя очень мудро.

— Я ничуть не возражаю, Оливер, — сказала она. — У меня найдутся всякие мелочи — занавески, коврики, скатерки, и мы общими усилиями наведем в коттедже уют.

Оливер поцеловал жену. А слов у него просто не нашлось — так велика была его благодарность. И Конни поняла, что поступила правильно. Обнявшись, они вернулись в гостиную.

Конни подошла к Глории. Странно, но она испытывала в ее присутствии смущение.

— Моя дорогая, хватит проливать слезы, — как можно тверже сказала она. — Давайте лучше обсудим, как быть дальше. Придется вам денька два пожить здесь. Места у нас много. Завтра же мы займемся обустройством коттеджа.