Ингман Бергман: Фанни и Александр

Голос: Я говорю о Моей Любви. Любви бога. Любви бога к людям. (Пауза.) Ну?

Александр: Да, об этой любви я наслышан.

Голос: Бывает ли что-нибудь больше Любви?

Александр: Наверное, только член Его Высокопреподобия Епископа, больше я ничего придумать не могу, потому что мне всего десять лет и опыт у меня невелик.

Голос: Ответ правильный, но довольно дерзкий. Может, ты хочешь, чтобы я совершил чудо?

Александр: А что ты умеешь?

Голос: Я всемогущ. Ты забыл?

Александр: Не забыл, но не верю, потому что ты сам только и делаешь, что болтаешь о своем всемогуществе. Если бы ты действительно был всемогущим, это и так было бы ясно, и ни тебе, ни Епископу не приходилось бы каждое воскресенье доказывать это твое всемогущество.

Красное за дверью заколыхалось сильнее, рука вытягивается, пальцы шевелятся, зрелище вызывает отвращение. Глухой шум прокатывается по половицам. Дверь распахивается настежь, огромная фигура с раздутым лицом вываливается на пол, и из дыры в потолке спрыгивает Арон. Он смеется.

Арон: Поверил!

Александр: Я сразу понял, что это кукла.

Арон: А вот и не понял. Ты испугался.

Александр: Ни капельки.

Арон(передразнивает): «Ну все, мне крышка, а?»

Александр в бешенстве бьёт Арона прямо в смеющееся лицо. Ожесточенная драка длится очень недолго, через пару минут Александр лежит на полу, Арон сидит на нем верхом.

Александр: Сдаюсь. (Грустно.) Я сдаюсь.

Арон неожиданно улыбается и похлопывает его по щеке.

Арон: Не реви, Александр, я совсем не хотел тебя напугать, ну, во всяком случае, не слишком сильно. Я всю ночь работал над этой марионеткой — один богатый директор цирка из Англии помешан на наших куклах. И услышал, как ты крался по квартире. (Прислушивается.) Тихо. Слышишь? Мой брат Измаил проснулся. Слышишь? Он поет. Жалко Измаила. Он не выносит людей. Иногда он приходит в бешенство и тогда становится опасным. Пойдем навестим его. Врачи говорят, что его интеллект намного выше, чем у нормальных людей, он беспрерывно читает, невероятно много знает, и все наизусть. Хочешь кофе, Александр? Или кусок хлеба? Или подогреть тебе молока?

Александр: Ты сказал, что всю ночь работал. А я видел, как ты спал в спальне твоего дяди.

Арон: Есть много странных, необъяснимых вещей. Особенно ясно это видишь, занимаясь магией. Ты видел нашу мумию? Смотри внимательнее, Александр! Видишь, она дышит? Она мертва уже четыре тысячи лет, но она дышит. А теперь я погашу свет. Что ты видишь?

Александр: Она светится.

Арон: Правильно. Никто не знает почему. Сюда приходила целая куча ученых мужей, которые обследовали почтенную даму и снаружи и изнутри, но они не смогли объяснить, почему она светится. Непонятное приводит людей в ярость. Поэтому гораздо удобнее все валить на аппараты, зеркала и проекции. Тогда люди смеются, а это гораздо полезнее со всех точек зрения, особенно с экономической. У моих родителей был театр чудес в Петербурге. Поэтому я знаю, о чем говорю. Однажды, в разгар представления, появилось настоящее привидение, тетка моего отца, которая умерла за два дня до этого вечера. Привидение заблудилось среди механизмов и проекторов. Разыгрался скандал, и отцу пришлось выплатить зрителям деньги за билеты.

Александр: Я кое-что знаю о привидениях.

Арон: Дядя Исак утверждает, что мы окружены множеством миров, наслоенных один на другой. Он говорит, что кругом кишат привидения, духи, призраки, мороки, демоны, ангелы и дьяволы. Он утверждает, что даже самый малюсенький камешек живет собственной жизнью. (Обрывает себя.) Ещё кофе хочешь, Александр?

Александр: Спасибо, хочу.

Арон(подает): Все живет, все есть бог или промысел божий, не только добро, но и зло. А что ты по этому поводу думаешь?

Александр: Если бог и есть, это дерьмовый бог, и я бы с удовольствием дал ему пинка под зад.

Арон(вежливо): Твоя теория представляется мне весьма интересной, дорогой Александр, и вполне обоснованной. Что касается меня, то я атеист. Коли уж тебя с детства готовили в колдуны и обучили всевозможным фокусам, к чему потустороннее вмешательство! Я — фокусник и предпочитаю понятное, а в непонятном пусть зрители сами изощряются. Пойдём отнесем Измаилу завтрак? Идём, Александр. Ты действительно парень сообразительный, особенно если учесть, что тебе всего десять лет.