Томас Манн: Признания авантюриста Феликса Круля

лайковый (франц.)

юная хозяйка (лат.)

…победы истинно Давидовой… – Речь идет о славной победе отрока Давида (позднее, с 1033 года до н.э. царя Израиля) над филистимлянским богатырем Голиафом; автор сравнивает с нею победу симулянта Круля над военной машиной империи Гогенцоллернов.

…в канун Михайлова дня… – Накануне 29 сентября (по католическому церковному календарю).

Добрый вечер, господин комиссар. К вашим услугам я и все мое имущество. Перед вами честнейший молодой человек, глубоко уважающий закон; я ничего от вас не утаил. Уверяю вас, что вам никогда еще не приходилось досматривать более невинный багаж. (франц.)

Эге! Да вы, видно, забавный мальчуган. Но говорите вы хорошо. Вы что, француз? (франц.)

И да и нет. Почти. Наполовину, я бы сказал. Во всяком случае, я страстный почитатель Франции и непримиримый противник отторжения Эльзас-Лотарингии (франц.) – Эльзас и Лотарингия, две восточные провинции Франции, были отторгнуты Германией в 1872 году, согласно Франкфуртскому мирному договору.

Мсье, я вас дольше не задерживаю. Можете закрывать чемодан и продолжать свой путь в столицу мира; вас напутствуют добрые пожелания французского патриота (франц.)

малыш (франц.)

старина (франц.)

Господь да благословит вас, дитя мое (франц.)

Удивительно! (франц.)

мсье консьерж (франц.)

Конечно, господин директор! (франц.)

новый служащий (франц.)

Господи ты боже мой! (франц.)

Ну да, ну да! (франц.)

вот что я такое (франц.)

удачи (франц.)

Черт побери! (франц.)

Ага, вот и ты! Нам уже не терпелось, чтобы здесь был полный набор! (франц.)

эге, красавчик (франц.)

для бедного больного из четвертого номера (франц.)

Еще не экипировались? (франц.)

номер девяносто два (франц.)

это его прозвище (франц.)

ты, Есташ, никогда не научишься управлять этой гондолой (франц.)

Для тебя, что ли, буду стараться! (франц.)

Тоже еще философ нашелся! (франц.)

ну, неважно (франц.)

хорошенькая женщина (франц.)

Ах, господин главноуправляющий, неужели вы всерьез спрашиваете меня, говорю ли я по-французски? Тысячу раз прошу извинения, но меня это рассмешило. Ведь это, собственно, почти мой родной язык – язык моей матери, вернее, отца, потому что мой бедный отец – царство ему небесное! – питал в своем нежном сердце необыкновенную любовь, можно сказать страсть, к Парижу и пользовался любым случаем, чтобы подольше пожить в этом дивном городе, где ему были знакомы все закоулки. Уверяю вас, он знал даже такие захолустные улочки, как, например, улицу Небесной Лестницы, и по-настоящему дома чувствовал себя только в Париже. Что из этого следует? То, что я получил, в основном, французское воспитание. Разговор я воспринимал лишь как французский разговор. Болтать для меня значило болтать по-французски, – ах, мсье, ведь этот язык сама элегантность, сама цивилизация, остроумие, вот уж подлинно разговорный язык, да что там, это язык, созданный для беседы… В продолжение всего моего счастливого детства я болтал по-французски с очаровательной демуазель из Веве – из швейцарского Веве, – которая пеклась о моих манерах и подобающем воспитании. Это она научила меня французскому стихотворению, чудесному стихотворению, которое я так часто твержу про себя, и оно буквально сформировало мой язык: Ласточки моей родины, Не расскажете ли вы мне о моей любви? (франц.)

Я в отчаянии, господин главноуправляющий, и на все лады кляну поэзию (франц.)

Вы говорите по-английски? (англ.)

Разумеется, сэр. Конечно же, говорю. Почему бы мне не говорить по-английски? Я очень люблю этот язык. Право же, он прелестен. По-моему, английский язык – это язык будущего. Я готов побиться об заклад, что через пятьдесят лет всякий человек, кроме своего родного языка, будет говорить еще и по-английски… (англ.)