Ханс Фаллада - Кто хоть раз хлебнул тюремной баланды...

— Простите, но господин сказал, что ему нужно в Гамбург, значит, ему ехать до Берлинер Тор.

— А что, вам точно сказали — Гамбург? Или так, вообще?

— Да не знаю уж. Я еду к родственникам.

— А куда вы адресовали письма к ним — в Гамбург или в Альтону?

— Видите ли, я… Я никогда сам с ними не переписывался. Это всегда делал кто-нибудь за меня… Моя матушка.

У соседа Куфальта прыщеватое лицо и подслеповатые глазки. К тому же изо рта у него скверно пахнет, — Куфальт это почувствовал, когда тот доверительно шепнул ему на ухо:

— Ты ведь едешь — туда?

— Куда — «туда»? — изображает недоумение Куфальт.

— Брось, парень. Что я, не вижу. Потому и говорю: сходи у Гольштенштрассе, там это. А то придется топать с сундуком через весь город.

— Спасибо, спасибо. Право, не знаю, что вам и сказать. Я еду к родственникам в Гамбург.

— Если у тебя такие родственнички…

Куфальт уже проклинает себя за то, что затеял этот разговор. И хватается за газету.

— На твоем месте, парень, я бы лучше навострил лыжи к аллилуйщикам на Штайнштрассе.

Куфальт разворачивает газету.

— Там тоже берут всего четыре гроша за ночлег.

Куфальт делает вид, что читает.

— Хочешь, поднесу твой сундук.

Куфальт не слышит.

— Да не сбегу я с ним, не сбегу. Понесу хоть до Бланкенезе, если тебе туда надо. Понял?

Куфальт молча встает и идет в уборную.

— Апфельштрассе? — переспрашивает полицейский и пристально смотрит на Куфальта. — Ах, ну да. Прямо, вторая улица направо.

— Спасибо, — бормочет Куфальт и поспешно удаляется. Этот тоже сразу догадался. Наверное, из-за землистого цвета лица. Хоть бы поскорее это прошло, а то людям в глаза смотреть стыдно…

Вот и Апфельштрассе. Дом номер двадцать восемь. «Городской клуб миссионеров. Спальни во дворе. Ночлег пятьдесят пфеннигов».

«Неужели это и есть то самое?»

Под аркой ворот стоит толстяк с мрачноватой физиономией.

Куфальт нерешительно направляется к нему. Фуражка у толстяка какая-то особенная, вроде бы форменная. Но тот еще издали начинает орать;

— Чего надо в такую рань? Ночлежка работает с семи!

«В чем тут дело? — в ужасе думает Куфальт. — Я и одет прилично, не хуже, чем раньше, однако все, как один, сразу смекают, что к чему».

А вслух говорит:

— Я не собираюсь тут ночевать. Я хотел только спросить, здесь ли приют «Мирная обитель»?

— «Мирная обитель»? Что ж, можно и так назвать, мне без разницы. Вечером так. А утром небось иначе его обзовете.

— «Мирная обитель» — приют для торговых служащих, оставшихся без работы. Это здесь?

— Нет, здесь такого нет.

— Не скажете ли, где он находится?

— Не скажу. Почем мне знать, где обретается ваша братия.

Толстяк исчезает в воротах, и Куфальт возвращается на тротуар. Нет смысла пытаться здесь еще кого-то расспрашивать. Номер дома правильный — двадцать восемь. Значит, приют все-таки в Гамбурге. Он крепче сжимает ручку чемодана и шагает обратно к вокзалу.

На звонок дверь открывает девушка в синем переднике, молодая, но весьма непривлекательная. Она окидывает его цепким оценивающим взглядом. Он это скорее чувствует, чем видит, — так сильно она косит.

«Эта-то наверняка из приютской обслуги, — думает Куфальт. — Значит, я наконец на месте».

— Что вам надо? — спрашивает девушка негодующим тоном. — Почему являетесь вечером?

— Меня направили сюда, в приют «Мирная обитель».

— Мне об этом ничего не известно. Денежки, видать, пропили, а теперь свалились на нашу голову. И сейчас, может, еще под градусом? — Она теснит его от двери. — Ну-ка, подайтесь немного назад, молодой человек, поближе к свету, а то и не разберешь, под мухой вы или нет.

Шаг за шагом девушка оттирает его за дверь, а потом захлопывает ее перед самым его носом.

И Куфальт опять оказывается на улице, вернее, в обнесенном решетчатой оградой мощеном «палисадничке».

«Ну и стерва! — думает про себя Куфальт с некоторым даже интересом и косится на готические буквы вывески „Мирная обитель“ над своей головой. — Вряд ли такая уж мирная, если заправляет тут эта ведьма».

Из-за двери доносится ее пронзительный голос:

— Господин Зайденцопф, тут один какой-то явился… Не пьяный. С чемоданом. Нет, лучше сами спуститесь, он стоит в полисаднике.

Тишина.

Апфельштрассе в Гамбурге — типичная окраинная улица большого города. Три десятка маленьких двухэтажных домишек, похожих на тот, где приют, некоторые окружены настоящим садом с кустами и деревьями, и восемь десятков пятиэтажных доходных домов, похожих на казармы.