Ханс Фаллада - Кто хоть раз хлебнул тюремной баланды...

(Наверняка у нее клиент.)

— Но вы же знаете меня, фрау Машиолль. Я жених Ильзы. Позовите ее на минутку в прихожую. Я подарю вам десять марок.

Это подействовало. Но чего нет, того нет.

— Пожалуйста, господин, убедитесь сами. Пройдите в комнату фройляйн Ильзы. Она действительно ушла. Посмотрите сами.

И она распахивает дверь. Да, ушла.

— Но она ведь никогда так рано не уходит. Я же договорился с ней, — говорит Куфальт в отчаянии.

— Ах, значит, это были вы, — говорит хозяйка, — значит, это вы звонили так рано утром.

— Конечно, я, — говорит он. — Она должна была ждать меня здесь.

— Нет, — говорит фрау Машиолль, — мне она сказала, что должна идти в городской парк. У нее там очень важное дело. И обещала подарить мне сто марок, если все будет хорошо.

— Правильно, в городском парке, — задумчиво говорит Куфальт. — Как можно все разбалтывать?

И он бросается прочь.

Выплату десяти марок он откладывает до следующего раза, хотя крик хозяйки преследует его до самого низа.

Собственно говоря, он должен сейчас позвонить и вызвать в городской парк полицию. Но, во-первых, ему нельзя терять ни минуты, и потом у него появилась надежда захватить добычу самому, прославиться и выйти сухим из воды. Или разбогатеть. Угроза — «Добычу пополам или заложу» — действует в такой ситуации всегда безотказно.

Он щедр. Снова берет машину на большое расстояние и едет до городского парка. При этом он все время оглядывается через заднее стекло, не преследуют ли его, но ничего подозрительного не замечает. Может быть, в полиции недооценили его денежные средства и послали следить за ним человека, у которого нет денег на машину. Или они потеряли его след в Трущобах. Или просто верят ему.

Он лихорадочно соображает, в каком месте городского парка могла быть назначена встреча. Парк велик, и хотя Бацке смел, но никак не беспечен. Господин Воссидло может хоть десять раз давать в газетенке честное слово крупного гамбургского коммерсанта. Это совсем не значит, что Бацке поверит. Бацке крепко поостережется прийти туда, где полиция может застать его врасплох.

Нет, Бацке наверняка не зря так торопился. Даже если полиция предупреждена, у нее не хватит времени оцепить городской парк. Он выберет подходящую, большую, просторную территорию, откуда всегда сможет уйти, даже если двое или трое агентов будут сидеть в засаде.

Куфальт вышел у Штадтхалле и расплатился. Он направился сначала в Парковое кафе, в котором сейчас едва наберется несколько посетителей, потом обошел озеро, и вот перед ним просторная площадь Праздничного поля. Здесь пусто. Он идет все время за кустами, по обочине дороги и поглядывает на поле, покрытое свежим пушистым снегом.

Внезапно он останавливается, и его сердце начинает быстро и радостно колотиться.

Нет, он не опоздал. Там на поле стоит крупный мужчина в светлом плаще, и Куфальт осклабился — Бацке все же продувная бестия!

Он принес с собой фотоаппарат со штативом. И занят сейчас его установкой, а его невеста (неужели это Ильза? Конечно, Ильза!) стоит под заснеженным деревом, приняв для фотографирования прелестную позу.

«Отлично придумано, — думает Куфальт, — не подкопаешься! — И он чувствует нечто вроде умиления и гордости своим старательным собратом. — Этого легавые еще долго не поймают, даже если будут сидеть под каждым кустом. Этого так просто не возьмешь!»

С другой стороны через поле идет в направлении парочки крупный мужчина с портфелем. В роговых очках, острая бородка с проседью. Он непринужденно бредет по пушистому свежему снегу и останавливается в нескольких шагах от группы, чтобы не попасть в кадр, и, кажется, о чем-то спрашивает.

О чем он спрашивает, Куфальт не слышит, слишком далеко. Он хорошо спрятался за кустами. Но похоже, что тем абсолютно все равно, стоят ли за кустами люди. Они даже не оглядываются.

Ильза продолжает спокойно стоять под деревом. Но нет, Бацке не такой уж легкомысленный. Куфальт видит, что она засунула одну руку в карман, несколько принужденно согнув в локте. Он знает это движение. Бацке наверняка вооружил свою «невесту» на этот случай пушкой.

Тем временем между мужчинами завязался разговор. Они чинно стоят в трех шагах друг от друга, словно каждый из них испытывает уважение к партнеру. Бацке прекратил возиться с аппаратом, нагнулся и теперь разворачивает круглый пакет. По мнению Куфальта, не слишком удачная упаковка для драгоценностей в сто пятьдесят тысяч марок. Насколько он смог разглядеть, это просто старая консервная банка в газетной бумаге.