Стивен Кинг - Дитя Колорадо

– Хорошо, – сказала она, хотя сделала не совсем так, как он посоветовал. – Как насчет отпечатков пальцев и стоматологической карты? Я думала, что при установлении личности их всегда проверяют, и это надежно.

– В основном так и происходит, – ответил Винс. – Но не забывай, что это был 1980 год, Стеффи, – он улыбался, но взгляд был серьезным. – Все это произошло до компьютерной революции и задолго до появления Интернета, чудесного изобретения, к которому молодые, такие, как ты, относятся как к чему-то, само собой разумеющемуся. В 1980 году можно было сравнить отпечатки пальцев и формулу зубов того, кого в полиции называют не – неопознанный субъект – с отпечатками и зубами только тех, кем предположительно этот не является. Проверять данные всей полицейской картотеки пришлось бы годы. А что говорить обо всех, кто объявлен в розыск на территории Штатов? Это нереально, дорогая, даже если вести поиск только среди мужчин в возрасте от тридцати до сорока лет.

– Но я думала, что вооруженные силы располагали компьютерными данными уже тогда...

– Не думаю, – произнес Винс. – А если и так, то вряд ли отпечатки пальцев дитя Колорадо когда-либо попадали к ним.

– В любом случае, не зубная формула и не отпечатки помогли нам в конце концов установить личность этого человека, – сказал Дэйв. Он сидел, сплетя пальцы в замок на своей внушительной груди, и казалось, похорошел при слабом, но еще теплом свете угасающего дня.

– В деле появилась вырезка из газеты.

– Откуда же она взялась?

– А вот теперь вернемся к Полу Девэйну, – сказал Винс. – Мне нравится о нем говорить, потому что это единственная история во всем нашем рассказе. А истории – моя стихия. Это мой хлеб, как говорили в старые добрые времена. Девэйн – живое воплощение мира Горацио Алгера , маленькое, но воодушевляющее. Борись и добивайся. Работай и побеждай.

– Кровь с молоком, – высказался Дэйв.

– Можно и так, – спокойно сказал Винс. – Пусть будет так, если тебе нравится. Девэйн уехал с теми двумя глупыми полицейскими, О'Шенни и Моррисоном, как только были готовы предварительные результаты вскрытия жертв пожара в многоэтажке; на жертву несчастного случая на Лосином острове детективам было наплевать. А Каткарт тем временем принялся за вскрытие в присутствии вашего покорного слуги. В заключении о смерти записано: «удушение вследствие закупорки дыхательных путей», ну или что-то в этом роде. В газетах появились мои «сонные снимки», которые в викторианское время назывались бы «ликами смерти», что вполне им соответствует. Но никто не позвонил ни в министерство юстиции, ни в полицию штата, чтобы заявить, что это чей-то пропавший отец, дядя или брат.

Труп шесть дней хранился в холодильнике тиннокского похоронного дома – этот срок не установлен никаким сводом правил, но, знаешь, в таком деле многое становится традицией. И никто не пытается объяснять то, что известно каждому. Уже подходил к концу тот этап, на котором никем невостребованному покойнику дали имя Джон Доу, и Эйб Карви забальзамировал его. Затем тело поместили в склеп Приморского кладбища, которое принадлежало похоронному дому.

– Рассказ становится жутковатым, – сказала Стефани. Ей казалось, что она видит покойника, накрытого простыней и лежащего почему-то на столе в морге, а не в склепе (наверное, гроб ему предоставили один из самых дешевых). Никому ненужная посылка в почтовом отделении смерти.

– Да, есть немного. Ну и пусть, – равнодушно сказал Винс. – Продолжать?

– Я убью вас, если вы этого не сделаете, – сказала она.

Он кивнул и был явно доволен, хотя и не улыбался. Непонятно, как, но она это почувствовала.

– Прошло лето и половина осени. Наступил ноябрь, а тело все еще было неопознанным и невостребованным, и тогда было решено его похоронить, – из-за акцента янки, с которым говорил Винс, слово похоронить вышло похожим на «устрашить» – прежде, чем земля снова станет твердой, и копать будет очень трудно, понимаешь?

– Да, – тихо сказала Стефани, и она действительно понимала это. На этот раз телепатия проявилась незаметно для нее, потому что Дэйв, не получив никаких указаний от напарника, продолжил рассказ.

– Проходя практику с О'Шенни и Моррисоном, Девэйн испил чашу до дна, – сказал он. – Возможно, он даже подарил им по галстуку или четвертаку, что-нибудь в этом роде, по прошествии трех месяцев. Кажется, я говорил тебе, Стеффи, что сначала он и не думал уходить, но в итоге бросил криминалистику, в каком бы колледже не учился – кажется, он назвал джорджтаунский, но не стоит доверять моей памяти – и начал учиться заново, выбирая предметы, относящиеся к юриспруденции. И все же, кое-какие события предшествовали перелому в жизни Пола Девэйна и произошли они как раз перед тем, как закончилась его роль в нашей истории, которая, по словам Винса, вовсе не история. Во-первых, он заглянул в сумку с уликами и осмотрел личные вещи Джона Доу. Во-вторых, у него завязались серьезные отношения с девушкой, и она пригласила его познакомиться со своими родителями. Так обычно поступают все девушки, когда отношения заходят далеко; у ее отца была как минимум одна вредная привычка, которая в те времена была гораздо более распространенной, чем сейчас: он курил.