Жорис-Карл Гюисманс - Без дна

С того дня заклинания демонов в замке Тиффож шли непрерывно. Каждую ночь Жиль де Рэ и Франческо Прелати исполняли одним им известные обряды, и итальянец то и дело подходил к алхимической печи. Однако демоны медлили, и золото не получалось. Франческо Прелати также дал показания на суде; при их прочтении становится очевидным, что маршал де Рэ сам стал жертвой собственной демономании…

«Они (Жиль и Франческо) то стояли, то сидели, то пребывали на коленях, призывая демонов и принося жертвы. Церемония длилась долгие часы, в ходе оной означенный Жиль де Рэ и свидетель по очереди читали проклятый гримуар, ожидая явления призванного демона, коий, однако, так и не явился. <���…> Заклинания, кои они использовали, суть таковы: “Заклинаю вас, Баррон, Сатана, Белиал, Вельзевул, во имя Отца, Сына и Святого Духа, во имя Пречистой Девы Марии и всех святых, явиться лично, говорить с нами и исполнить нашу волю…” Когда означенный Жиль де Рэ и свидетель так и не смогли добиться явления демона, обвиняемый спросил свидетеля, почему дьявольская креатура медлит. <���…> Дабы выяснить сию причину, свидетель вновь призвал демона, и тот ответствовал, что означенный Жиль де Рэ обещал ему больше, чем дает, следовательно, не исполняет обещаний. Всякий раз он приносит в жертву петуха, курицу, голубку или голубя, в то время как обещаны были некоторые части юного отрока. <���…> Когда сие было доведено до сведения означенного Жиля де Рэ, тот принес в комнату, принадлежавшую Франческо, помещенные в чашу руку, сердце, глаза и кровь отрока и попросил сделать все, дабы демон явился. <���…> Далее свидетель и означенный Жиль де Рэ совершили заклинание по всем их обычным правилам, сопровождая оное приношением руки, сердца, глаз и крови, кои свидетель завернул в простыню и закопал близ часовни Святого Винсента указанного замка Тиффож — в святую, как он заявил, землю. <���…> Заклинания совершались также в зале замка Тиффож с возжжением в сосуде, расположенном посередине магического круга, ладана, мирры и алоэ. В конце концов после десяти или двенадцати церемоний диавол по имени Баррон явился под видом прекрасного юноши примерно двадцати пяти лет от роду. <���…> Свидетель заявил, что означенный Жиль де Рэ, он же обвиняемый, многократно говорил о своем желании совершить паломничество в Святую Землю и Иерусалим вместе с ним, свидетелем, дабы испросить смиренно у нашего Спасителя прощение грехов».

Последние месяцы 1439 года Жиль де Рэ провел, чередуя путешествия и детоубийства. После поездки в Бурж, где в феврале 1440 года Карл VII собирался созвать Генеральные штаты [4] Совещательное сословно-представительное собрание, созываемое не регулярно, а по решению верховной власти. — Примеч. перев . королевства (созваны они так и не были), барон снова уехал к себе, на этот раз в Машкуль. Там его уже ждал Прелати с сообщниками. Никогда прежде преступления Жиля не были столь многочисленны и изощренны: он вешал, душил, предавался содомии… Каждый вечер нижняя зала Машкульского замка озарялась огнем камина, в котором горели останки человеческих тел, и каждую ночь Жиль де Рэ в покаянных слезах вставал на молитву и, обещая отправиться в Святую Землю, испрашивал у Бога и Пречистой Девы благодати прощения за его сатанизм. С недавних пор барон окончательно утратил сон, а главное, утратил дар забвения — эротические и демонические наслаждения исчерпали себя и более не привлекали, а магия, с помощью которой он так и не смог вернуть себе богатство и удачу, стала орудием его окончательного саморазрушения.

Все окрестные жители знали: маршал де Рэ — убийца. Теперь даже самые запуганные, самые слабые, преодолевая страх, жаловались во все инстанции — от приходского кюре до эшевена [5] Член городского суда. — Примеч. перев . Анжера или Нанта. Людская молва, уже ничуть не таясь, разносила по всей округе, что этот проклятый колдун убивает детей ради крови, ибо кровью своих жертв он пишет огромную книгу по магии. Ну что же, эти кажущиеся на первый взгляд такими нелепыми слухи не так уж и вздорны: в каком-то смысле Жиль и в самом деле писал невидимые хроники своих преступлений кровью несчастных жертв, и магическая сила сего незримого манускрипта, вместо дарования своему автору сакральной крепости, лишила его не только этой метафизической крепости, но и всех его вполне физических крепостей.