Роальд Даль - Книготорговец

— Да.

— Ведь секрет в том, — сказал он, — чтобы достичь большого мастерства в чем-нибудь одном, но очень-очень трудном.

— Как вы, — сказал я.

— Точно. Как вы и я.

— А почему вы думаете, что я мастер своего дела? — спросил я. — На свете полно плохих писателей.

— У вас не было бы такой машины, если бы вы не были мастером, — ответил он. — Такая штучка, наверное, стоит кучу денег.

— Недешево.

— А сколько она выжимает? — спросил он.

— Считается, что сто двадцать девять миль в час, то есть почти двести десять километров, — ответил я.

— Спорим, нет?

— А спорим, да?

— Все автомобильные компании лгут, — сказал он. — Можете купить какую угодно машину, но она никогда не выжмет столько, сколько обещают в рекламе.

— Эта выжмет.

— Докажите, — сказал он. — Давайте, шеф, прямо сейчас, посмотрим, что она может.

У Шалфонт Сент-Питер есть развязка, а сразу за ней — прямая двухполосная дорога. Мы выехали на прямую, и я выжал педаль газа. Машина прыгнула вперед, как ужаленная. Примерно через десять секунд мы давали уже девяносто миль в час.

— Здорово! — кричал он. — Блеск! Жмите! Я выжал педаль газа до упора и держал ее.

— Сто! — кричал он. — Сто пять! Сто десять! Сто пятнадцать! Продолжайте! Не сбавляйте!

Я ехал по правой полосе, и мы проскочили несколько машин, как будто они стояли на месте: зеленую „Мини“, большой „Ситроен“ кремового цвета, белый „Лендровер“, огромный грузовик, оранжевый микроавтобус „Фольксваген“…

— Сто двадцать! — кричал мой пассажир, подпрыгивая. — Продолжайте! Продолжайте! Доведите ее до ста двадцати девяти!

Тут я услышал рев полицейской сирены. Звук был таким сильным, что, казалось, сирена воет у меня в машине, а затем рядом с нами, на левой полосе, замаячил полицейский на мотоцикле, обогнал нас и показал рукой, чтобы мы остановились.

— Вот это да! — сказал я. — Теперь нам крошка!

Полицейский разогнался, наверное, до ста тридцати миль, когда обгонял нас, и ему пришлось очень долго сбрасывать скорость. Наконец он затормозил у обочины, а я стал сзади.

— Не знал, что полицейские мотоциклы могут ездить так быстро, — промямлил я.

— Этот может, — ответил мой пассажир. — Та же марка, что и у вас: „БМВ-Р9 °C“. Самый быстрый мотоцикл на дороге. Теперь они ездят на таких.

Полицейский слез с мотоцикла и поставил его на подножку. Затем снял перчатки и аккуратно положил их на сиденье. Он не спешил. Мы были в его руках, и он это знал.

— Похоже на большие неприятности, — сказал я. — Не нравится мне это.

— Больше, чем нужно, не болтайте, — сказал мой компаньон. — Держите хвост пистолетом, а язык за зубами.

Как палач к своей жертве, медленно, прогулочной походкой полицейский подошел к нам. Он был крупный, мясистый, с хорошим животиком и огромными ляжками, плотно обтянутыми, как второй кожей, голубыми брюками. Защитные очки, сдвинутые на шлем, открывали раскрасневшееся щекастое лицо.

Мы сидели, как провинившиеся школьники, и ждали, когда он подойдет.

— Осторожнее с ним, — прошептал мой пассажир. — Он зол как черт.

Полицейский подошел к открытому окну моей машины и положил на него свою мясистую руку.

— Куда спешим? — спросил он.

— Никуда, — ответил я.

— Может быть, у вас на заднем сиденье беременная женщина и вы везете ее в больницу?

— Нет, офицер.

— Или, может, у вас дома пожар и вы мчитесь спасать семью? — его голос был угрожающе мягок и фальшив.

— Нет, офицер.

— В таком случае, — сказал он, — вы крепко влипли. Знаете, какое ограничение скорости в этой стране?

— Семьдесят миль, — ответил я.

— А не скажете ли мне, с какой скоростью вы только что ехали?

Я пожал плечами и не ответил.

Он заговорил так громко, что я даже подпрыгнул.

— Сто двадцать миль в час! — рявкнул он. — Это на пятьдесят миль превышает ограничение!

Он отвернулся и сплюнул. Смачный плевок угодил на крыло моей машины и стал сползать вниз по красивой голубой краске. Потом он повернулся к нам и уставился на моего пассажира.

— А вы кто такой? — спросил он строго.

— Попутчик, — ответил я. — Я подвожу его.

— Я спрашиваю его, а не вас, — ответил он.

— Что-нибудь не так? — спросил мой пассажир голосом, таким же мягким и маслянистым, как крем для волос.

— Похоже на то, — ответил полицейский. — В любом случае вы свидетель. Я разберусь с вами через минуту. Права, — потребовал он, сунув руку.

Я протянул ему свои права.

Он расстегнул левый нагрудный карман мундира и достал зловещую книжку с квитанциями. Внимательно переписав имя и адрес из моих прав, он вернул их мне. Потом обогнул машину спереди и списал номер. Записал число, время и обстоятельства нарушения. Затем вырвал первый экземпляр квитанции. Но прежде, чем отдать ее мне, проверил, четкая ли у него копия.