Сельма Лагерлёф - Иерусалим

Когда они пришли к Лофбергу, Ингмар объявил, что лошадь отдохнула, и, если Бритта не возражает, можно немедленно отправляться домой. — «Теперь надо сказать ему, что я не хочу ехать», — подумала она. Бритта молила Бога подать ей какой-нибудь знак, поступает ли так Ингмар из одной только жалости. В это время Ингмар выкатил из сарая тележку. Она была вычищена заново, сбруя блестела, а на сиденье была новая обивка. У козел был воткнут маленький полузавядший букетик полевых цветов. Увидев это, Бритта остановилась и задумалась; а Ингмар пошел в конюшню, вывел лошадь и начал ее запрягать. На хомуте был такой же букетик. Тогда Бритта подумала, что Ингмар действительно ее любит и ей лучше молчать.

Они выехали, и, чтобы нарушить молчание, она начала расспрашивать его про односельчан и соседей. Каждым своим вопросом она напоминала ему кого-нибудь, чьего осуждения Ингмар боялся. «Они будут смеяться и показывать на меня пальцами», — думал он. На все ее вопросы Ингмар отвечал односложно, и Бритта снова начала думать, не попросить ли его вернуться. Он совсем не хочет, чтобы она ехала к нему, не любит ее и делает все только из жалости!

Бритта прекратила свои расспросы, и дальше они ехали в глубоком молчании. Когда они остановились на постоялом дворе, их уже ждал кофе и свежий хлеб, а на подносе лежали цветы. Было ясно, что Ингмар заказал все это, проезжая тут накануне. Неужели и это он сделал только по доброте и из жалости? Был ли он вчера веселым? Может быть, уныние напало на него только сегодня, когда он увидел ее у ворот тюрьмы, а завтра он забудет об этом, и все опять пойдет хорошо? Бритта была растрогана, она раскаивалась во всем и не хотела ничем огорчать Ингмара.

Они переночевали в гостинице, выехали рано поутру и к десяти часам уже могли различить вдали свою деревенскую церковь. Когда они проезжали мимо, в церкви как раз звонили к обедне, и со всех сторон собирался народ.

— Господи, да ведь сегодня воскресенье! — воскликнула Бритта и молитвенно сложила руки. Она забыла обо всем, у нее было только одно желание — войти в церковь и помолиться.

Ей хотелось начать новую жизнь молитвой в своей старой церкви.

— Я бы хотела пойти в церковь, — сказала она Ингмару.

В эту минуту Бритта не подумала, что ему тяжело будет показаться в церкви вместе с ней; она вся была преисполнена благоговением и благодарностью.

Ингмар готов был наотрез отказать ей, у него не хватало мужества встретить насмешливые взгляды и язвительный шепот. «Когда-нибудь все равно придется на это решиться, — подумал он и повернул к церкви. — Лучше уж сразу покончить с этим».

Когда они поднимались на холм, на каменной церковной изгороди сидело уже много народа в ожидании начала службы. Увидев Ингмара с Бриттой, все начали перешептываться и толкать друг друга, указывая на них. Ингмар взглянул на Бритту. Та сидела, сложив руки, похоже, не понимая, где она, и не замечая ничего, что делается вокруг. Зато Ингмар видел за двоих; народ с любопытством глядел на них, а некоторые даже бежали за тележкой. Он не удивлялся, что все бегут за ними и таращатся на него! Они не верили своим глазам и, конечно, не могли себе представить, чтобы он поехал в дом Божий с женщиной, убившей его ребенка.

«Это уже слишком, — думал он, — я этого не вынесу».

— Пожалуй, тебе будет лучше сейчас пойти в церковь, Бритта, — сказал он, помогая ей выйти из тележки.

— Разумеется, — ответила она.

Слова Ингмара показались ей странными, ведь она приехала в церковь молиться, а не глазеть на людей. Ингмар быстро отпряг лошадь и пустил ее пастись. Все смотрели на Ингмара, но никто не заговаривал с ним. Когда он, наконец, управился и вошел в церковь, все сидели уже на своих местах, и служба началась. Идя по широкому проходу, он посмотрел в сторону, где сидят женщины. Все скамьи были заняты, кроме одной, на которой сидела только одинокая фигура. Ингмар сразу же увидел, что это была Бритта, и понял, что никто не захотел сесть рядом с ней. Он сделал еще несколько шагов, потом вернулся назад и сел рядом с Бриттой. Та с удивлением подняла глаза, когда он подошел. До этой минуты она ничего не замечала, но теперь поняла, что никто не хочет сидеть с ней рядом! Радость, охватившая ее, сменилась горечью. Что из всего этого выйдет? Не стоило ей ехать с ним!

Слезы выступили у нее на глазах, и, чтобы не расплакаться, Бритта взяла лежавший перед ней старый молитвенник, раскрыла его и начала читать. Она перелистывала страницы, но слезы застилали ей глаза и не давали разобрать ни слова. Вдруг перед ней мелькнуло ярко-красное пятно — это была закладка, с изображением красного сердца. Бритта взяла ее и протянула Ингмару.