Барри Пейн - Переселение душ

— Они бы и мне пригодились, дедуля, — задумчиво проговорил юноша.

— Да что с тебя возьмешь! — отмахнулся старик. — Толку-то от тебя, Джеймс.

— Это не так! — воскликнул Джеймс. — Меня трижды кусали собаки. Один раз прострелили ногу, однажды я чуть не свернул себе шею. Но я здесь, а умника Снитчера повязали. В общем, дельце было жаркое, но я не жалуюсь.

— Ты еще молод, чтобы пойти на такое дело одному. И послать с тобой из толковых ребят некого.

— Когда-нибудь надо начинать, — скромно изрек Джеймс. — Вы говорили, что это легкая работа. И конечно, я бы не потребовал столько, сколько этот Кокки.

— Очень мило с твоей стороны, — сказал мистер Уотт насмешливо. — Ты бы столько и не получил. Но я рад слышать, Джеймс, что ты понимаешь это.

— Вы считаете, что у меня ничего не получится? Но вы не правы. Я не такой, я осторожный.

— Я знаю вас, мальчишек, кем вы становитесь, как только в ваших карманах появляются деньги. Новый костюм, желтые ботинки, девушка, веселенькое местечко, где будете выглядеть как пара дураков. И все для того, чтобы убедить окружающих, что у вас водятся деньги. А потом удивляетесь, что Скотленд-Ярд желает знать, откуда они у вас появились. Верно?

— Ко мне это не относится. Насчет остальных вы правы, но я не такой, я все делаю тщательно, спросите у Снитчера, если что не так.

— Спрошу, когда его выпустят. Ладно, если ты действительно хочешь выполнить эту работу, то дерзай. Принеси мне все — а все можно унести в одном кармане, — и получишь сто двадцать пять фунтов, их хватит на полгода и больше, если ты не станешь валять дурака. Если ты хочешь тратить деньги, уезжай подальше. Понял? А теперь соглашайся или пошел вон.

— Конечно я согласен.

— Тогда слушай. — И старик неторопливо и подробно начал повествовать об имении Санди-лоусе, о привычках его обитателей.

Джеймс внимательно слушал. Он отмечал каждую деталь и просил мистера Уотта повторить что-нибудь, если ему было непонятно. Мистер Уотт объяснял вполне доходчиво, и благодаря небольшим чертежам дело принимало отчетливые очертания.

— Звучит неплохо, — заметил Джеймс. — Тихое дельце. Но почему вы не отравили собаку?

— По той же причине, почему не поместил объявление в газетах о том, что ты явишься туда. Между прочим, ты не нарвешься на собаку, если будешь следовать плану.

— Это правда, — согласился Джеймс. — Не мне учить вас, дедушка. И я никогда не думал о собаках, пока меня не искусали в прошлый раз.

— И помни, что в доме строгий распорядок. У тебя есть часы?

Джеймс вынул из кармана серебряные часы и вкратце изложил историю их появления в его кармане:

— Очень хорошие часы. Джентльмен, их бывший хозяин, до сих пор переживает, что расстался с ними. Я их раздобыл в графстве Эпсом, и мой приятель говорил мне, что тот джентльмен до сих пор жалеет, что не поймал меня.

Мистер Уотт закурил самую лучшую сигару. Разговор о делах закончился. Можно и расслабиться. Он достал из буфета графин с виски и стаканы. Джеймс долго крутил свою сигарету в ловких грязных пальцах и, прихлебывая ликер, пытался вытянуть как можно больше информации из мистера Уотта. Кивнув в сторону кухни, он спросил:

— Она в курсе?

— Она знает, — сказал мистер Уотт. — Знает, но не больше, чем ей полагается знать. Не стоит говорить ни с кем о своих делах, с ней — тоже.

— А то я не понимаю! Вы держите меня за малыша. Буду молчать, пока не получу денежки, и даже дольше…

Он говорил это с какой-то фанатичной верой в то, что это небольшое неравенство между ними в будущем устранится. А между тем мистер Уотт начал рассуждать о предстоящих скачках Большого приза и привел неоспоримые доказательства того, насколько губительны азартные игры.

Перед тем как уйти, Джеймс забросил удочку еще раз.

— Я вас хорошо знаю, дедуля, — сказал он, чуточку подумав, видимо подсчитывал. — Знаю уже больше года. Полных тринадцать месяцев с тех пор, как Снитчер привел меня сюда. И я не знаю, что бы теперь без вас делал. Я знаю, что вы умеете держать свое слово, что не даете нам сидеть без дела, не делаете глупостей. Но вы выражаетесь не так, как мы. Я знаю, что не достигну даже половины тех высот, которых достигли вы. Иногда по ночам, когда я лежу без сна, удивляюсь, что заставило вас заниматься этой игрой.

— Я был раньше магистром гуманитарных наук и священником.

Джеймс взревел от смеха:

— Магистр! Священник! Вот это да! Это здорово, дедуля, вот это хохма. Спокойной вам ночи. Я буду послезавтра утром.