Хулио Кортасар - Экзамен

– со всех сторон —

А ДЕВУШКИ – НЕ КУКЛЫ

ДЛЯ ЛЮБВИ

– Оставь это танго, – сказал сеньор Фунес. – А ты не хочешь, деточка, сыра и сладкого?

– Хочу, папа, – сказала Клара сонно. – Девушки – не куклы для любви. А для чего же они в таком случае?

– Для кукольной любви, – сказал Хуан. – Прелестно, кто первым угадал величие Делакруа?

– Третий билет, – сказала Клара. – Никто этого не знает, возможно, даже сам Делакруа. Следующий билет – Бодлер.

– Очень хорошо. А как называется знаменитая книга Тристана Корбьера?

– «Les Amours Jaunes» [55]. A кто плохо отзывался об Эмиле Фаге в эссе, посвященном Бодлеру?

– Меналк, – сказал Хуан и подмигнул. – А что ты думаешь о символизме?

– Ввиду экзаменов о символизме я думаю то же самое, что и доктор Лефуматто.

– Ты сдашь, но ты чахнешь на глазах, – сказал Хуан. – Дон Карлос, я считаю, ваша дочь сдаст экзамен, если только в добром здравии добредет до конца.

– Что ты хочешь сказать?

– Ничего, все в порядке, – сказал Хуан, немного застигнутый врасплох. – Никто не знает, удастся ли благополучно перебраться через Стикс седьмого билета. И потом, простите меня, но идти на концерт перед самым экзаменом…

– Неизвестно, – пробормотала Клара. – Может, даже к лучшему. Бесполезно учить и учить. – Зазвонил телефон, стоявший у самой Клариной тарелки, она дернулась и опрокинула стакан с водой. – Привет. Да. Ах, сеньора де Васто. Очень хорошо, сеньора. – Она знаком попросила Бебе сделать потише радио, из которого неслось звучное, во весь оркестр, аллегро. – Мы все в порядке. Ах, какая беда. Ах, уже лучше? Ну, конечно, в это время года… Нет, а почему?

– Ну вот, – сказал сеньор Фунес. – Еще одна распускает слухи.

«Здорово боится, – подумал Хуан почти с завистью. – Ложа в концерте. Нашел способ физически запереть себя в ящик на три часа. Ложа – замечательное убежище, улитка несчастная. Старик, я в долгу перед тобой».

За обедом и за ужином вы получите полное удовольствие, если

бщил Спленд

and they swam and they swam all

over the dam [56]

бботу Уго дель Kapp

вет безопасности Организации Объединенных Наций,

который собрался в —

– Жаль, – сказал сеньор Фунес. – «Аргентинские новости» уже прошли. Теперь ждать до следующего выпуска.

– Желаю всем поправиться, – закончила Клара, которая говорила по телефону с закрытыми глазами, как, впрочем, и следует разговаривать по телефону. Она повесила трубку и оглядела свою ладонь. – Какая влажность. Ко всему прилипаешь.

«„Расинг" открыл ему золотые двери, чтобы он взлетел высоко. „Уракан" дал ему всю ширь неба, чтобы он достиг высот, где парят кондоры. И Усал с совершенным чутьем профессионального игрока целиком отдался игре в новой лиге. И таким мы его видим сегодня, великолепным, прихотливым в своих летучих пробежках, умным и энергичным, готовым в любой момент обуздать любые замыслы буэносайресских игроков».

– Выключи радио, Бебе, – сказал сеньор Фунес, – и иди есть салат с майонезом. Ирма, в шесть спуститесь и купите газеты, даже если я еще не вернусь.

– Хорошо, сеньор, – сказала Ирма. – Купить все три?

– Все три. Давай тарелку, Клара.

– Немножко, папа. Папа… ложа на четверых?

– Да. Давай тарелку, Хуан. Ты хочешь кого-нибудь пригласить?

– Репортера, – сказал Хуан. – Заметано: пригласим репортера. Смотрите!

Но тень на этот раз оказалась такой бледной и мелькнула по скатерти так быстро, что все увидели лишь палец Хуана, смешно тыкавший в ничто.

– Хорошо, – сказала Клара осторожно. – Пригласим репортера.

– У тебя был другой кандидат?

– Я никого не имела в виду. – Она протянула ему телефонный аппарат. Ирма вошла за блюдом из-под салата и положила письмо возле свободной руки Хуана, который засмеялся, услышав заспанный голос репортера. Клара взглянула на конверт, потом на Бебе и снова на конверт. Почерк крупный, неровный. Резким движением она вскрыла конверт.

– Слушай, старик, оставь свои штучки, – говорил Хуан. – Мы и без того знаем, что газета высасывает твою спинномозговую жидкость, но сколько можно? Когда у тебя будет хотя бы один свободный день?

– Целую ночь вчера шатались, и тебе все мало? – говорил репортер простуженным голосом.

– Пошли с нами. Ложа, не баран начхал.

– Не могу. Что ты пристал ко мне со своей ложей? Не похоже на тебя. Зачем вам это?

– Откуда я знаю? – сказал Хуан. – Экзамен на носу, неплохо развлечься немного. Так ты идешь?

– Нет. В редакции все как с ума посходили. Чуть не отстранили меня от работы из-за того, что вчера я не звонил им каждый час, уверяют, что мне так было приказано.