Менделе Мойхер-Сфорим: Маленький человечек

Свое исключительное дарование Менделе Мойхер-Сфорим посвятил детальному художническому исследованию Кабцанска.

Отметим, что его отношение к обитателям Кабцанска в известной мере определилось замечанием Салтыкова-Щедрина: «Жизнь русского мужика — тяжела, но не вызывает ни чувства бесплодной и всегда оскорбительной жалостливости, ни тем менее идиллических приседаний». Выставляя весьма рельефно тяжелое положение масс, еврейский писатель не снисходил к ним, а со свойственной ему едкой сатирой бичевал многие недостатки и указывал путь к их устранению. Писатель, хотя и не был материалистом в понимании истории, но своим огромным талантом и исключительным чутьем художника постиг правду о необходимости революционного переустройства общества, основанного на несправедливых социальных устоях. Писатель понял и то, что революционный переворот — дело самих угнетенных масс. Обращаясь к ним, Менделе Мойхер-Сфорим призывал: «Встань, Кабцанск! Пробудись, шевелись, Тунеядовка! О, нищие, побитые, униженные, измученные, больные, израненные, — ободритесь и восстаньте! Если не вы за себя, то кто за вас? Кабцанск, перестань быть Кабцанском!»

Сочувствовать горю и страданиям народным может только тот писатель, кто составляет кость от кости, плоть от плоти народа, кто вместе с ним страдал и терпел. Мудрый Менделе оказался в первых рядах еврейских писателей — борцов за счастье народа.

С присущим ему юмором Шолом-Яков Абрамович в «Заметках» пишет: «Кажется, что с самого рождения я предназначен был для роли писателя моего народа, а чтобы познакомиться с его жизнью, бог сказал: иди, птичка моя, лети по миру и будь самым несчастным евреем». Менделе долгие годы бедствовал, скитался, близко присматриваясь к жизни трудовых масс. К писательскому труду он пришел не торной дорогой, и она не была усеяна цветами. Но бродяжничество дало ему огромный материал, он поспользовался им и отлил его в великолепные художественные формы.

В литературных энциклопедиях справедливо утверждается: Менделе Мойхер-Сфорим — первый классик еврейской литературы. Проследим путь человека, который по праву завоевал это высокое звание.

Шолом-Яков Абрамович родился 20 декабря 1830 года в местечке Копыль Минской области. В автобиографической повести «Шлойме, сын Хаима» он создает светлый образ своего отца, память о котором звала сына к познанию древней духовной культуры своего народа и закономерностей природы и общества.

Согласно традиции, мальчиков шести лет определяли в хедер. Отец Шолома хорошо знал всю неприглядность обстановки религиозной школы, где еврейские дети бесцельно корпели над фолиантами «священных» книг, где они коротали невеселые дни своего детства и юности. И отец Шолома решил доверить воспитание сына талмудисту Иосе Рубенсу, слывшему не только докой в Талмуде, но и прекрасным знатоком столярного ремесла, искусным резчиком по дереву и камню. Юный Шолом полюбил самоучку художника, обладателя «золотых рук», доброго сердца и незаурядного ума. Учился у него быть точным, понимать значение труда и искусства.

Заслуживает упоминания копыльский фельдшер Шлумович, открыто критиковавший некоторые догмы иудаизма и пренебрегавший его обрядами. Мужество фельдшера подкупало, этот необычный человек не мог не повлиять на Шолома и не заставить его задуматься над самыми серьезными проблемами материального и духовного бытия народа.

До 14 лет жизнь Шолома протекала в счастливой, вольной обстановке. Но внезапно в возрасте 41 года скончался его отец. И все в доме перевернулось. Мать вторично вышла замуж, и главой семьи стал арендатор мельницы, находившейся на хуторе Мельники вблизи Копыля. Юноша горевал, часто уходил из дому, бродил в окрестных лесах, наблюдая жизнь птиц, белок и других зверей. Шолом-Якову навсегда запомнилось благоухание полей и лесов, и эти впечатления, вероятно, и сделали его первым в истории еврейской литературы художником-пейзажистом.

В 1853 году он покинул родные места и странствовал по городам и весям Белоруссии и Литвы, обогащая свой ум новыми наблюдениями.

В семнадцатилетнем возрасте он написал пьесу, оставшуюся в рукописи. Но с той поры он не выпускал из рук перо.

В 1854 году Менделе вернулся в родной городок и встретился с неким хромым Авремеле (воспоминания о нем, очевидно, вызвали к жизни образ Фишки — главного героя романа «Фишка Хромой»), который уговорил его отправиться на юг России — Волынь. Авремеле-хромой оказался попрошайкой и заставил Шолома побираться. Будущий писатель с огромным трудом избавился от хромого негодяя, добрался до Каменец-Подольска и познакомился с местным видным деятелем гаскалы А. Готлобером (1811–1899). Его дочь обучала Шолома-Якова русскому и немецкому языкам и литературе. Ученик оказался усердным и удивительно способным.