Л. Хартли - Смертельный номер - Рассказы

Но сколько бы над вами ни подшучивали друзья, и сколько бы вы ни подшучивали над собой, это отнюдь не гарантирует избавления от чего-то, прочно засевшего глубоко внутри, что невероятно трудно объяснить словами и в чем еще труднее признаться.

Работая над заказом, Милдред, естественно, часто проводила полдня, а то и целый день, иногда даже все выходные у клиентов. Каждодневные визиты — это пусть, она ждала их даже с нетерпением. Но выходных она боялась до смерти, поскольку, оставшись одна, да еще в чужом доме, начинала еще сильнее опасаться неведомых сил, буквально тряслась от страха.

Друзья знали эту ее слабость и искренне ей сочувствовали, хотя и привычно посмеивались. «Прежде чем приглашать в дом Милдред, надо освободить его от нечисти!»

Джоанна Восток была постоянной клиенткой и верной подругой. Милдред уже давно на нее работала и прекрасно знала дом — точнее сказать, отдельные его части. В просторной передней имелись с двух сторон колонны медового цвета, которые делили пространство первого этажа на зоны.

С правой стороны — большая столовая с двумя высокими окнами по фасаду; слева — главная лестница с витражными окнами викторианской эпохи, а левее лестницы — библиотека и гостиная, из дверей которой (они бывали то закрыты, то открыты) миссис Восток и ее гости, если таковые наезжали, чинно поднимались по лестнице в спальни, вежливо пропуская друг друга вперед: «Нет, сначала вы, прошу вас», — передняя пустела, и миссис Восток или ее дворецкий, если таковой имелся, гасил свет.

Милдред приходилось ездить в Крэвенпорт довольно часто, и она хорошо знала двор и сад. К парадному входу вела гравийная дорожка, огибавшая овальный газон, украшенный фонтаном, по слухам — произведение самого Бернини, который, по идее, должен был работать, но вечно бездействовал. Вытянутый вширь, невысокий дом был построен из дивного красно-розового кирпича, чтобы сразу привлечь все взоры. Милдред, человек невероятно пунктуальный, выбиралась из машины и, если позволял запас времени, шла налево, туда, где западное крыло дома, не менее красивое, чем главный фасад, выходило на сад и на тюльпанное дерево — грандиозное растение, краса всего сада, — ради которого многие приезжали издалека, поскольку поместье иногда открывали для публики. До чего же величественно оно вздымалось к небу! До чего же экзотическими, по-настоящему сказочными были его цветки, не совсем тюльпаны, но очень, очень похожие. Считалось, что это самое высокое тюльпанное дерево в Англии. А если даже и не самое, не важно, Милдред все равно смотрела на него с благоговением.

Обычно у этого места, где сад покато спускался к пруду, в котором, как поговаривали, утки топили «лишнее» потомство, Милдред разворачивалась и шла к парадному входу, чтобы предстать перед хозяйкой.

Порою она обходила весь дом — по кругу. Его северная и восточная сторона, то есть задняя часть, были совсем иными, можно сказать, убогими. Джоанна никогда не спрашивала у Милдред, что делать с этими пристройками, прилепленными к дому тогда-то и тогда-то и отнюдь не предназначенными для чужого глаза. Считается, что у архитекторов семнадцатого и восемнадцатого веков не случалось провалов. Как бы не так. Они строили напоказ, что снаружи, что внутри. А то, что не было видно, их не интересовало.

Крэвенторп был выстроен в форме буквы Ш; и «пустоты» заднего двора, над которыми архитекторы потрудиться не удосужились, на взгляд Джоанны Восток, были подлинным уродством. И что с ними делать? Устроить заповедник для диких птиц? Но уже есть пруд, вокруг которого они могут резвиться и выполнять долг, предписанный им природой. (Джоанна обожала всякую живность.) Или засеять травой? Или устроить миниатюрный лабиринт и расставить в нем статуи богов, разумеется, обнаженных, если не считать бороды, пусть с ухмылкой наблюдают из-за ровно подстриженных кустов за посетителями, которые со смехом, но с явно испуганным смехом, пытаются найти выход.

Поскольку наружные интерьеры не требовали ковров, занавесок и краски для стен, с Милдред Джоанна их не обсуждала: ни эти безобразные «пустоты», ни пустырь у восточного крыла, которым почти не пользовались, разве что когда приезжали дети и внуки. (Джоанна была вдова; муж ее умер рано и оставил ей этот дом и детей в придачу.)

Милдред, вечно боявшаяся опоздать или явиться слишком рано, оказалась первой из гостей, о которых предстояло сегодня доложить дворецкому. (Почему-то она испытала страшно обрадовалась тому, что Джоанна нашла себе временного дворецкого.)