Л. Хартли - Смертельный номер - Рассказы

Все подняли головы, и Валентин, почувствовав, что необходимо извиниться — и за себя, и за нее, произнес: «А вот и мы, боюсь, что немного опоздали. Это Хелен Федермор», — и поспешил пропустить ее вперед, дабы она произвела тот эффект, который всегда производила, — как вдруг свет погас, и комната погрузилась в темноту.

Что теперь делать? Правила приличия требовали, чтобы он обязательно представил Хелен присутствующим, и он должен это сделать. Но как, если их невозможно даже увидеть? Ничего страшного, свет сейчас зажжется, думал он. Но тот не зажигался, а среди гостей тем временем пронесся легкий ропот, ропот недовольства, словно это Валентин собственноручно вывел из строя пробки.

Хелен, похоже, нисколько не удивилась тому, что ее привели в эту темную комнату с длинным столом, за которым смутно маячили чьи-то головы, плечи и спины. Но она отличалась исключительной благовоспитанностью, которая не раз ее выручала, причем в куда более серьезных, хоть менее экстравагантных ситуациях; и Валентин, приободренный стойкостью своей спутницы и вдохновленный пожатием ее руки, которую он тайком стиснул в своей, начал обходить стол.

— Вы кто? — спросил он, наклонившись к первой голове, возникшей — если уместно так выразиться — в кромешной тьме.

— Я твой дядя Юстас.

— Дядя Юстас, это леди Федермор (он не собирался называть ее титул, но ситуация вынудила его к столь официальному тону), она приехала к нам на выходные, о чем вам, разумеется, известно. Позвольте вас представить.

Голова повернулась, демонстрируя впалую щеку, несомненно, принадлежавшую дяде Юстасу.

— Конечно, мой мальчик, я безмерно счастлив познакомиться с леди Федермор. Надеюсь, она не обидится, если я не стану подниматься, в этой темноте гораздо увереннее чувствуешь себя сидя.

Голос его заметно дребезжал. Сколько же дяде Юстасу лет?

— Пожалуйста, не вставайте, — проговорила леди Федермор. — Я с нетерпением жду, когда наконец вас увижу… если позволит освещение.

Ощупью они вдвоем продвинулись еще на шаг или на два. Валентин нагнулся к другой склоненной голове.

— Кто вы? Прошу прощения за столь бестактный вопрос, но даже вблизи ничего не видно, и никого. — Он старался говорить шутливым тоном.

— Я твоя тетя Агата.

Как неприятно, что «они» все его узнают, а он их — нет. Но голоса с годами меняются; вот и у тетушки голос стал совсем старческий.

— Дорогая тетя Агата! Как я рад вас видеть — точнее, был бы рад, если бы видел! — Шутка, он сразу это почувствовал, вышла довольно плоской. — Тем не менее хочу вас познакомить со своим большим другом, леди Федермор, которая приехала к нам на выходные. пропустить ее вперед, дабы она произвела тот эффект, который всегда производила, — как вдруг свет погас, и комната погрузилась в темноту.

Что теперь делать? Правила приличия требовали, чтобы он обязательно представил Хелен присутствующим, и он должен это сделать. Но как, если их невозможно даже увидеть? Ничего страшного, свет сейчас зажжется, думал он. Но тот не зажигался, а среди гостей тем временем пронесся легкий ропот, ропот недовольства, словно это Валентин собственноручно вывел из строя пробки.

Хелен, похоже, нисколько не удивилась тому, что ее привели в эту темную комнату с длинным столом, за которым смутно маячили чьи-то головы, плечи и спины. Но она отличалась исключительной благовоспитанностью, которая не раз ее выручала, причем в куда более серьезных, хоть менее экстравагантных ситуациях; и Валентин, приободренный стойкостью своей спутницы и вдохновленный пожатием ее руки, которую он тайком стиснул в своей, начал обходить стол.

— Вы кто? — спросил он, наклонившись к первой голове, возникшей — если уместно так выразиться — в кромешной тьме.

— Я твой дядя Юстас.

— Дядя Юстас, это леди Федермор (он не собирался называть ее титул, но ситуация вынудила его к столь официальному тону), она приехала к нам на выходные, о чем вам, разумеется, известно. Позвольте вас представить.

Голова повернулась, демонстрируя впалую щеку, несомненно, принадлежавшую дяде Юстасу.

— Конечно, мой мальчик, я безмерно счастлив познакомиться с леди Федермор. Надеюсь, она не обидится, если я не стану подниматься, в этой темноте гораздо увереннее чувствуешь себя сидя.

Голос его заметно дребезжал. Сколько же дяде Юстасу лет?

— Пожалуйста, не вставайте, — проговорила леди Федермор. — Я с нетерпением жду, когда наконец вас увижу… если позволит освещение.