Сосэки Нацумэ - ЗАТЕМ

Сев в постели, он помотал головой. Во время завтрака Кадоно пересказал сообщение утренней газеты о поединке змеи с орлом, но Дайскэ никак на это не прореагировал. Ну, опять задурил, подумал Кадоно, и пошёл на кухню. Там он очень участливо сказал старухе служанке:

— Вам сейчас, вредно работать, тётушка! Я сам всё уберу и вымою, как только сэнсэй поест, а вы отдыхайте.

Услышав это, Дайскэ вспомнил, что старуха хворает, и собрался было сказать ей в утешение несколько слов, но не захотел утруждать себя и раздумал.

Взяв чашку чая, Дайскэ ушёл в кабинет. Взглянул на часы, было начало десятого. Некоторое время он смотрел в сад, неторопливо прихлёбывая чай, но вдруг явился Кадоно и доложил:

— За вами прислали коляску из большого дома.

Ещё не было случая, чтобы за Дайскэ присылали рикшу. Он стал расспрашивать Кадоно, но тот бормотал что-то маловразумительное, и Дайскэ, с досадой покачав головой, сам вышел в прихожую. Там он увидел Кацу, рикшу, возившего брата. Кацу почтительно поклонился и сообщил, что коляска у входа.

— Что это тебя вдруг прислали? — спросил Дайскэ.

— Это хозяйка велела поехать за вами, — сконфуженно ответил Кацу.

— Что-нибудь срочное?

Кацу, разумеется, понятия ни о чём не имел.

— Госпожа сказала, приедете, сами узнаете, — как-то неопределённо ответил он.

Дайскэ вернулся в комнаты и хотел позвать служанку, чтобы достала кимоно, но потом решил, что не годится утруждать больного человека, порылся в комоде, нашёл кимоно, быстро оделся и вскоре уже сидел в коляске.

Дул сильный ветер, Кацу задыхался и бежал с трудом, всем телом подавшись вперёд. У Дайскэ же так свистело в ушах, что он опасался головокружения, тем более что с головой у него нынче и так было неладно. Колёса с резиновыми шинами мягко пружинили, и Дайскэ с наслаждением отдался плавному движению коляски, которая, убаюкивая, несла его куда-то. И когда они прибыли в Аояму, Дайскэ почувствовал прилив бодрости.

Слегка встревоженный, потому что был в неведении, он вошёл в дом и первым делом заглянул в комнату сёсэя. Там Наоки и Сэйтаро уплетали за обе щёки клубнику, посыпанную сахарной пудрой.

— О, какое лакомство вы едите! — сказал Дайскэ. Наоки с чинным видом поздоровался. Сэйтаро же, не обтерев вымазанных клубникой губ, неожиданно выпалил:

— Дядя, а когда вы женитесь?

Наоки ухмыльнулся. Дайскэ не нашёлся что ответить и, в свою очередь, спросил:

— А ты почему не в школе? Да ещё с утра пораньше уписываешь клубнику? — Тон у него был не то насмешливый, не то укоризненный.

— Так ведь сегодня воскресенье, — совершенно серьёзно сообщил Сэйтаро.

— Воскресенье? — удивился Дайскэ.

Наоки посмотрел на Дайскэ и расхохотался. Дайскэ тоже засмеялся и прошёл в большую гостиную. Там никого не было. На свеженастланных татами стоял круглый поднос красного сандалового дерева с резьбой, а на нём чашки, расписанные рисунками Асаи Мокуго [25] Асаи Мокуго (настоящее имя Тю, 1856–1907) — японский художник, писавший в европейском жанре. из Киото. Пробравшись сквозь густую зелень в саду, по комнате бегали солнечные зайчики. Всё вокруг дышало тишиной и покоем, даже ветер, казалось, стих.

Из гостиной Дайскэ направился в комнату брата и только хотел было войти, как услыхал доносившийся оттуда голос невестки:

— Ну, это уж слишком!

Дайскэ вошёл и увидел невестку, Нуико и брата, стоявшего лицом к двери в щегольском летнем хаори причудливого покроя, лишь недавно вошедшего в моду. На поясе блестели золотая цепочка часов.

— А вот и они. Так что вместе и идите, — завидев Дайскэ, обратился брат к Умэко. Дайскэ ничего не понял, но тут к нему повернулась Умэко:

— Надеюсь, вы сегодня не заняты, Дай-сан?

— Да в общем-то нет, — ответил Дайскэ.

— Тогда прошу вас, пойдёмте со мной в театр Кабуки.

Услышав это, Дайскэ тотчас же представил себе своеобразный комизм положения. Но сегодня у него не было ни малейшего желания подтрунивать, как обычно, над невесткой. Поэтому он очень спокойно и дружелюбно сказал:

— Что же, пойдёмте!

— Но вы, кажется, там уже были? — спросила Умэко.

— Был. Но какое это имеет значение! Пойдёмте, — сказал Дайскэ, с улыбкой глядя на невестку.

— Вы всегда не прочь поразвлечься, — заметила Умэко, что ещё больше насмешило Дайскэ.

Сославшись на дела, Сэйго тут же ушёл, правда, перед уходом объяснив Дайскэ, зачем тот понадобился. Оказалось, что Сэйго обещал приехать в театр к четырём часам, как только управится с делами, и предложил Умэко отправиться туда вдвоём с Нуико. Но Умэко ни в какую не соглашалась. Тогда Сэйго предложил ей взять с собой Наоки. Но жена и это отвергла, заявив, что Наоки просто невыносим, нарядится в тёмно-синюю касури и хакама и будет сидеть с церемонным видом. Словом, не оставалось ничего другого, как послать за Дайскэ. Это пространное объяснение показалось Дайскэ не совсем логичным, но он ничего не сказал, ограничившись кратким: «Ах, вот оно что!» Сам же подумал, что Умэко берёт его в театр в качестве собеседника, чтобы не скучать в антрактах, и вообще на всякий случай, если что-либо ей понадобится.