Энн Донован - ПАПА-БУДДА

— Ты живой?

— Не знаю. Господи, сколько же я вчера выпил?

— Я почем знаю, не считала.

— Как же мне плохо. Последний раз так было… даже не помню когда…

— Хочешь чаю?

— Нет, милая, не сейчас… Может, потом.

— Как насчет «Айрн Брю» с «Резолвом» ?

— О, вот это ближе к делу.

Через пару минут она вернулась со стаканом и бутылкой в руках. Я залпом опрокинул «Резолв» и глотнул лимонаду. Во рту стало прохладнее.

— Спасибо, Лиз. Ты сама как?

— Представь себе, нормально. Когда мы пришли домой, выпила пару таблеток парацетамола — видно, подействовало.

— Даже не помню, как мы домой добрались.

— Неудивительно.

— Господи, все так плохо?

— Не переживай. Ты не один такой, никто теперь ничего не помнит.

Она встала и направилась к двери.

— Мы с Энн Мари на мессу. Маму с собой прихватим, потом попьем у нее чайку. Ты как?

— Уже почти чувствую себя человеком — эта шипучка просто волшебная штука. Может, к вашему приходу высплюсь и совсем оклемаюсь.

— Отлично. Тогда до вечера.

Около пяти позвонил Джон.

— Ну и как ты там? Пришел в себя после вчерашнего?

— А то как же.

— Обедал уже?

— Съел пару бутербродов. Но охотно смолотил бы порцию карри.

— Я так и думал. Хочешь, мы с Тришей возьмем еды в ресторанчике и заявимся к вам?

— Давайте. Пойду спрошу у Лиз, что ей заказать.

— Я захвачу кассету. Мы сами еще не смотрели.

— Какую кассету?

— Вчера, помнишь, снимали на видео.

А я и забыл, что вечеринку снимали. Кто-то из приятелей Джона купил себе маленькую видеокамеру и весь вечер носился с ней, тыкал нам в лицо и просил сказать пару слов об имениннике.

— Уже готово?

— Эту штуку просто к телевизору подключаешь - и смотришь.

— А, надо же.

— А как думал? Или Мартин Скорсезе это все должен монтировать?

— Нет, но я не думал, что все так просто.

— Ну так, сынок, на дворе почти двадцать первый век.

Все оказалось куда хуже, чем я мог себе представить. Все сидели в гостиной перед телевизором и смотрели, как мы с Джоном строим из себя полных идиотов. Я помнил, как мы танцевали под Лу Рида, как брат говорил, что любит меня, и как мы упали. Но дальше, должно быть, я совершенно вырубился, потому что вообще ничего не помню. Оказывается, ди-джей поставил «Brass in Pocket», вещь Pretenders, и мы с Джоном заплясали под нее, при этом кривлялись и скакали, как последние недоумки. Когда дошло до слов «ты меня заметишь, я пущу в ход пальчики» и там прочее, мы все это обыграли, а потом я заорал: «Я пущу в ход задницу!», спустил штаны и выставился в объектив. И вот он, пожалуйста, крупным планом — мой зад, с двумя прыщами на левой половине. Джон жмет на «стоп», и все умирают со смеху.

— Поздравляю, Джимми, ты стал звездой экрана! И показал себя с лучшей стороны.

— Да уж, это на века…

— Джон, давай дальше. А то я зад его не видела! Еще по телеку смотреть не хватало.

— Ты разве ничего не помнишь?

Я помотал головой.

— Слава богу, детей отправили по домам. Да, задница Джимми – это страшней любого фильма ужасов…

Энн Мари… Я забыл про Энн Мари. Ее в тот момент не было, но теперь вот есть эта запись — как быть? Ей ни в коем случае нельзя это видеть. Она вспомнит, что вечеринку снимали, и что я скажу? «Нет, тебе нельзя»? Тогда она точно что-то заподозрит. И дело-то не в том, что я выставил зад — над этим она просто посмеется. Дело вообще во всем. Такая пошлость. Напился как свинья, ползал на карачках, едва ворочал языком — и все это снято на пленку. На вечеринках-то это обычное дело: надираешься в стельку, потом все забываешь — а если и вспоминается чего, то словно в тумане, так что особо не мучаешься, - да и чего мучиться, ведь все были такие.

Но когда тебе двенадцать, а твой отец ведет себя как полный кретин… Я не мог на это смотреть. А всем, похоже, было очень весело. Даже Лиз.

— Что стряслось, Джимми? Чего такой мрачный?

— Он думает, жаль, гример не напудрил попку, а то эти прыщики…

— Не смешно.

— Да брось ты, капля клерасила — их как ветром сдует.

— Не смешно.

— Где ты посеял чувство юмора? Парень, ты упился в дым. Все упились.

— Отвратительно все это.

— Ладно тебе, мы все пьем и ведем себя как придурки. С тобой бывало и не такое. И со мной, кстати, тоже.

— Но на пленке - это другое дело.

— Слушай, по каналу «Скай» эту пленку никто не крутит.

— Если бы Энн Мари осталась дома, она бы это увидела.

— Она могла увидеть весь этот номер еще вчера, если бы ушла чуть позже.

— Не напоминай. Меня уже тошнит.