Мэв Бинчи - Лилобус

Но тогда Том ничего об этом не знал. Фил вернулась притихшая и молчаливая. Вскоре он заметил, что она немного похудела, но вслух не сказал ничего, потому что сам твердил, что вес – это ерунда; начни он восхищаться теперь, она бы решила, что он ее просто жалел. Фил перестала ходить на танцы и больше не ездила с подругами к морю. Впрочем, тогда на все это он внимания не обратил и вспомнил только потом.

Вместе с толпой народа Фил отправилась в Дублин за покупками. Испытание было суровое: поезд уходил в девять утра, в полдень прибывал в Дублин, и в шесть вечера приходилось ехать обратно. Так что все пускались в пробежку по магазинам, а потом, обхватив пухлые пакеты, добирались до вагона и, не чуя под собой ног, падали в кресло, чтобы к вечеру оказаться дома. Всякий раз, решаясь на подобный марафон, Фил звонила Тому, и он ждал ее на станции в своем мини-фургоне, который в ту пору был грязно-бежевым.

Она выглядела очень бледной, и сказала, что в поезде у нее жутко разболелся живот, как будто ножом режут, она плакала и едва не кричала, так что попутчики в один голос советовали ехать в больницу. Том задумался, стоит ли везти ее к врачу - и тут она снова согнулась и застонала. Сомнений не оставалось. Он повез ее в больницу - молча и решительно. Добился того, чтобы ее, как пациента скорой помощи, приняли без очереди. От имени родственников подписал разрешение на операцию по удалению аппендикса; сидел у кровати, когда она проснулась, сообщил, что все прошло хорошо, худшее позади, теперь надо только отдыхать и восстанавливать силы. На следующий день приехала мама, привезла Фил сумку с вещами. Она твердила, что все будет хорошо, вздыхала и говорила: слава Богу, какая удача, что Том оказался рядом; передала от всех приветы, коробки конфет и лавандовую воду.

Тому казалось, что она поправляется, и что силы возвращаются к ней довольно быстро, и он был очень обеспокоен, когда одна из медсестер обратилась к нему с просьбой поговорить о Фил с глазу на глаз. Она обо всем уже сообщила, кому следует, а именно, хирургу, который делал операцию, и главному врачу; но, может, следует обратиться и к семейному врачу?

Он встревожился. В ее голосе звучало осуждение, будто бедняжка Фил что-то украла и ее поймали с поличным. Что стряслось? Медсестра заметила, что она подолгу не выходит из туалета, и спросила, нет ли у нее запоров или поноса. Фил ответила, что все в порядке, но в туалете по-прежнему проводила много времени, и медсестра решила подслушать за дверью. Том ощутил, как колотится его сердце: что такое ужасное ему сообщат?

Так она и думала. Тошнит. В день раза два или три.

- Почему? – вскричал Том, не понимая, чем возмущена медсестра. Почему об этом ему не сказал врач?

- Она сама у себя вызывает рвоту, - объяснила медсестра. – Ест шоколад, пирожные, печенья, бананы, хлеб с маслом. Там столько пустых пакетов и коробок, вы бы видели. А потом – два пальца в рот.

- Но с какой такой стати?

- Это называется «булимия». Вроде анорексии– знаете, такая болезнь, когда человек способен заморить себя голодом. Напиваются, объедаются, а потом вызывают у себя рвоту, чтобы очистить желудок.

- И Фил так делает?

- Да, уже давно.

- И от этого аппендицит?

- Нет, вовсе нет, аппендицит тут вообще не при чем. Но в каком-то смысле, наверное, вам повезло: теперь, по крайней мере, вы знаете, и родные узнают, и все помогут ей справиться с заболеванием.

- А нельзя просто запретить? Разве нельзя объяснить… это так гадко, так глупо.

- Что вы, это бесполезно. Вам в лечебнице так и скажут.

- В какой лечебнице?

- В психиатрической. Понимаете, это нервное заболевание, совсем не наш профиль.

Медсестра выразилась не очень точно: отчасти все-таки это был их профиль, потому что Фил перевели в психиатрическое отделение той же самой больницы, и, помимо курса психотерапии и занятий в группах, лечение назначили в том числе и лекарственное. Поначалу она испытала огромное облегчение, узнав, что многие поступают так же. Она думала, что больше никто в целом мире этого не делает, и у нее словно гора с плеч свалилась. Она не ощущала вины из-за того, что вызывала у себя рвоту. Она говорила, что это проще простого: надо знать, куда нажать пальцем в горле – и это происходит само собой. Но за то, что объедалась, ей было очень стыдно. И особенно за то, что ела в туалете. А почему так поступала, она объяснить вовсе не могла. Врачи сказали Тому, что рецидивы, несомненно, будут случаться еще не раз, пройдет какое-то время, прежде чем она вылечится, вернется в реальный мир и примет себя такой, какая она есть. В подобных ситуациях решающее значение имеет поддержка семьи. Если Фил увидит, как родные ей дорожат, ее самооценка повысится. Семья - да, конечно. Но Боже мой, семья Фицджеральдов. И в такое время.