Мэв Бинчи - Лилобус

- Как в кино, - с восхищением выдохнул Руперт.

- В таком случае, это фильм ужасов. Я все помню, будто это было вчера: «Я действую по приказу, вот ордер на обыск, мне страшно неловко, мистер Хикки, вы такой уважаемый человек, я совершенно уверен, что мы тревожим вас напрасно, но закон есть закон, быстренько разберемся и по домам, вы не против? О Господи, Боже мой, мистер Хикки, что у вас тут в дипломате, вот тут в спальне? И что это спрятано за книгами миссис Хикки? У меня нет слов. Может мистер Хикки все объяснит?»

«Какая она актриса», - подумал вдруг Руперт. Он будто собственными глазами увидел сержанта или участкового – того, кто производил обыск. Она в одиночку могла бы сыграть целый спектакль, при этом обходясь без мимики и жестов: она вела рассказ тихо, стараясь не разбудить спящих пассажиров автобуса, куда-то летящего в сумерках.

- Судебное разбирательство тянулось бесконечно. Из Дублина приезжал какой-то знаменитый адвокат, я даже не подозревала, что Джек с ним знаком. Джек заявил, что ему давно надоело жить в этом доме, он и так хотел его продать, но если разразится скандал, то люди решат, что дело нечисто, и придется отдать его за бесценок. Даже у полицейских была деловая жилка - все согласились, что скандал ни к чему.

И что касается документов. Джек грозился увезти детей к брату, если я не подпишу заявление, в котором будет черным по белому сказано, что я не способна в дальнейшем исполнять обязанности матери. В суд меня не вызывали, потому что в полиции ждали, пока Джек продаст дом, утрясет планы и уедет в Калифорнию. Он умолял меня подумать о детях.

- И все-таки их увез? – озадаченно спросил Руперт.

- Именно. Он считал, что для них так лучше: если мать - торговка наркотиками, чему она научит ребенка? Сделку мы заключили; потом добрые люди обнаружили смягчающие обстоятельства, и мне осталось только подыграть им.

Какое-то время она смотрела в окно.

- Я не думала, что это навсегда. Мне было страшно. И я не сомневалась, что все утрясется. Я дала согласие. Он продал дом – помнишь, тому жулику, который исчез, прихватив деньги и документы. Потом дом купили монахини и устроили там свой центр. Такова правдивая история Большого дома и населявших его злодеев.

Он и не подозревал, что когда-то Джуди была хозяйкой того дома, во флигеле у ворот которого она теперь жила. Туда приезжают священники, монахини и миряне, желающие удалиться от мирской суеты. Иногда проходят обычные конференции, никак не связанные с религией - так монашки зарабатывают деньги на содержание дома. Но все конференции проходят тихо, участникам особо не на что рассчитывать: в Ратдуне имеется только паб «Райанс» и магазинчик Билли Бернса; хотя приезжие, оторвавшись от дома, наверняка мечтают о чем-то большем.

- В течение месяца я должна была освободить Большой дом. Но Джек совершил как минимум одну подлость. В те годы, если ты имел хоть какое-то отношение к наркотикам, дорога в Штаты тебе была заказана. Мне никто не дал бы визу. И Джек знал, что надо сделать, чтобы чокнутая мамаша не смогла добраться до Эндрю и Джессики: он так все устроил, что мне предъявили обвинение в хранении наркотиков. Даже здесь это, считай, ерунда, и если вспомнить, за что меня могли бы судить – то есть, за торговлю, – обвинение было просто смешное. Но не забывай, что у нас был с ним уговор. И даже с таким обвинением я уже не могла попасть в Штаты.

Снова наступила тишина.

- Подло он поступил, - сказал Руперт.

- Да, это точно. Хотя он считал, наверное, что борется за истину. Как инквизиция, которая жгла людей на кострах. Искоренил зло.

- Но это круто, даже для шестидесятых.

- Что ты заладил «шестидесятые, шестидесятые» - будто это каменный век. Не забывай, ты сам родился в шестидесятых.

- Я про них ничего не помню, - заулыбался Руперт.

- Само собой. Наверное, Джек поступил круто, хотя он сказал бы: «эффективно». Он был настоящий делец, - проговорила она с презрением. – Ему нужно было только одно: чтоб все было «шито-крыто», как он с гордостью повторял. Так же и в случае со мной. Но Руперт, неужели ты не знал об этом раньше? Я, конечно, не думаю, что весь город только и делает, что обсуждает мою личную жизнь, но ты-то наверняка мог выяснить, что к чему?

- Нет, не мог. Я знал, что твой муж увез детей, и я даже спрашивал почему, но никто не ответил.

- Вот что значит хорошее воспитание. Просто у вас в семье не сплетничают.

- Думаю, мама была бы рада что-то узнать. И не только мои не в курсе. Я у Силии как-то спрашивал, куда пропали твои дети, и она сказала, что много лет назад вы с мужем страшно поссорились, а суды в те годы были еще хуже, чем теперь. Вот и все, никто не знает про травку… и прочее.