Роберт Стивенсон: Черная стрела (Пер Репина)

В этот момент полного унижения и раскаяния Дику показалось, что молодая девушка рассмеялась.

Подняв лицо, он увидел, что при свете огня она смотрит на него с каким-то странным, но не сердитым выражением.

— Сударыня, — сказал он, думая, что смех был только иллюзией его слуха, но надеясь по изменившемуся выражению лица тронуть ее сердце, — сударыня, удовлетворитесь ли вы этим? Я отказываюсь от всего, чтобы загладить сделанное мною зло. Я обеспечиваю рай лорду Райзингэму. И все это именно в тот день, когда я заслужил шпоры и считал себя счастливейшим молодым джентльменом на свете.

— О, мальчик, — сказала она, — хороший мальчик!

И, к величайшему изумлению Дика, она сначала очень нежно отерла катившиеся по его лицу слезы, а потом, как бы по внезапному побуждению, обвила его шею обеими руками, притянула к себе его лицо и поцеловала. Чувство плачевного недоумения охватило простодушного Дика.

— Ну, — очень весело сказала молодая девушка, — так как вы предводитель отряда, то должны есть. Отчего вы не ужинаете?

— Дорогая миссис Райзингэм, — ответил Дик, — я хотел сначала угостить мою пленницу, но, сказать правду, раскаяние не позволяет мне переносить вида пищи. Мне лучше поститься и молиться, дорогая леди.

— Зовите меня Алисой, — сказала она, — ведь мы старые друзья, не правда ли? А теперь будем есть с вами наперегонки, так, что если вы не будете есть, то и я не буду, но если вы усердно покушаете, то и я поужинаю, как добрый пахарь.

И она сразу принялась за еду; Дик, у которого был превосходный желудок, последовал ее примеру сначала с большой неохотой, но потом постепенно входя во вкус, все с большей и большей энергией и усердием. Под конец он отказался от взятой на себя роли и вознаградил себя за все труды и волнения дня.

— Укротитель львов, — сказала наконец молодая девушка, — вам не нравится девушка в мужской одежде?

Луна уже взошла, и они дожидались только, пока отдохнут усталые лошади. При свете луны, все еще раскаивавшийся, но насытившийся Ричард увидел, что она смотрит на него несколько кокетливо.

— Сударыня, — запинаясь, проговорил он, удивленный этой новой манерой обращения с ним.

— Ну, — прервала она, — нечего отрицать, Джоанна сказала мне, но все же, сэр укротитель львов, взгляните на меня, — неужели я очень некрасива?

И она сверкнула на него глазами.

— Правда, вы немножко малорослы, — начал Дик.

Она снова перебила его, на этот раз звонким смехом, окончательно смутившим и удивившим его.

— Малоросла! — крикнула она. — Ну, будьте так же честны, как храбры, я — карлица, может быть, немного побольше, но, несмотря на это, — ну, скажите же мне — несмотря на это, достаточно красива на взгляд, разве не так?

— Да, сударыня, чрезвычайно красивы, — сказал смущенный рыцарь с жалкой попыткой казаться развязным.

— И всякий мужчина был бы очень рад жениться на мне? — продолжала она.

— О, да, сударыня, очень рад! — согласился Дик.

— Зовите меня Алисой, — сказала она.

— Алиса, — повторил сэр Ричард.

— Ну, укротитель львов, — продолжала она, — так к вы убили моего родственника и оставили меня без поддержки, вы, по чести, должны всячески загладить свою вину, не правда ли?

— Конечно, сударыня, — сказал Дик. — Хотя, положа руку на сердце, я считаю себя только отчасти виновным в пролитии крови этого храброго рыцаря.

— Вы хотите увернуться от меня? — вскрикнула она.

— Вовсе нет, сударыня. Ведь я же сказал вам. По вашему приказанию я готов даже стать монахом, — сказал Ричард.

— Значит, по чести, вы принадлежите мне, — заключила она.

— По чести, сударыня, я полагаю… — начал молодой человек.

— Продолжайте, — перебила она, — у вас уж слишком много остановок. По чести, вы принадлежите мне, пока не исправите сделанного вами зла?

— По чести, да, — сказал Дик.

— Ну, так слушайте, — продолжала молодая девушка. — Мне думается, что из вас вышел бы плохой монах, а так как я могу располагать вами, как мне угодно, то я возьму вас в мужья. Ни единого слова! — крикнула она. — Слова вам не помогут. Ведь вполне справедливо, чтобы вы, лишивший меня родного дома, доставили мне другой. Что касается Джоанны, то, поверьте, она первая одобрит эту перемену, в сущности, так как мы с ней близкие друзья, то не все ли равно, на которой из нас вы женитесь? Решительно все равно.

— Сударыня, — сказал Дик, — я уйду в монастырь, если вы прикажете, но жениться на ком-нибудь другом во всем обширном мире, кроме Джоанны Седлей, я не соглашусь, не уступлю мужской силе, не сделаю это и ради удовольствия дамы. Простите, что я выражаю так просто мои простые мысли, но когда девушка очень смела, то бедному мужчине приходится быть еще смелее.