Джек Лондон - Дочь снегов. Сила сильных

— Нам не скоро пришлось бы высадиться на берег, — с улыбкой тактично вставил офицер. — Этот малый настоящий разбойник, — продолжал он, указывая на лодочника, который плыл теперь вдоль борта парохода. — Он запросил ни больше ни меньше как двадцать долларов за то, чтобы доставить вас на берег. И при этом добавил, что с мужчины он ни за что не взял бы меньше двадцати пяти. Говорю вам, что это сущий пират и виселица давно уже плачет по нем. Двадцать долларов за полчаса работы. Ну, не безобразие ли это!

— Эй, вы там, полегче на повороте, — предостерег его лодочник; он неуклюже причалил к пароходу и перекинул одно весло через борт. — Не ваше это дело выражаться здесь разными словами, — прибавил он, вызывающе стряхивая с рукава воду, набежавшую с весла.

— У вас неплохой слух, милейший, — заметил старший офицер.

— И верный кулак, — выпалил тот.

— И язык без костей.

— Да, уж иначе в нашем деле никак нельзя. Вам, морским акулам, только попадись, — живо слопаете. Это я-то разбойник? А вы кто же будете? Тоже, подумаешь, честные люди нашлись! Напихают в свое корыто тысячу пассажиров, ровно сельдей в бочку, пичкают их тухлятиной, обращаются с ними хуже, чем со свиньями, а дерут за это вдвое дороже, чем за первый класс. Это я-то разбойник, я?

Над перилами показалась вдруг чья-то красная физиономия, и раздраженный голос заорал:

— Да выгрузите ли вы когда-нибудь мой багаж? Слышите, мистер Терстон? Сейчас же выложите мне его! Немедленно! На вашей паршивой скорлупе застряло пятьдесят мест моего багажа, и если вы не выгрузите их в два счета, плохо будет. Каждый день задержки обходится мне в тысячу долларов. Я не потерплю этого. Слышите вы? Вы принялись очищать мои карманы с той минуты, как мы вышли из Сиэтла. Будет, хватит с меня! Клянусь всеми чертями, что я разнесу вашу компанию, не будь я Тэд Фергюсон. Слышите, что я говорю? Я — Тэд Фергюсон, и если вы дорожите своей шкурой, пошевеливайтесь. Слышали?

— Разбойник! — продолжал возмущаться лодочник. — Это кто же разбойник, я?

Мистер Терстон умиротворяюще махнул рукой краснолицему и повернулся к девушке:

— Я охотно проводил бы вас до самого дома, но вы видите, как мы завалены работой. До свиданья и счастливого пути. Я сейчас же прикажу людям спустить ваш багаж, а не позже завтрашнего утра он будет в лавке.

Она слегка пожала ему руку и опустилась в лодку. Под тяжестью ее тела утлая посудина накренилась и сильно зачерпнула, так что ноги Фроны оказались по щиколотку в воде. Однако она отнеслась к этому совершенно спокойно и уселась на корме, подобрав под себя ноги.

— Стой! — крикнул офицер. — Так не годится, мисс Уэлз. Вернитесь обратно, и я постараюсь при первой возможности добыть для вас одну из наших шлюпок.

— Скорее я увижу вас на том свете, — возразил лодочник, отталкиваясь от борта. — Эй, пустите, — угрожающе крикнул он.

Мистер Терстон еще крепче ухватился за шкафут и в награду за свое рыцарство получил сильный удар лопаткой весла по пальцам. Тут он вышел из себя и, забыв обо всем на свете, не исключая и мисс Уэлз, стал яростно ругаться.

— Наше прощание, пожалуй, могло бы выйти более трогательным, — крикнула ему девушка, и смех ее разнесся по воде.

— Черт! — пробормотал он, галантно снимая фуражку. — Вот это женщина! — и в нем проснулось вдруг страстное желание вечно видеть свое отражение в серых глазах Фроны Уэлз. Он не любил копаться в собственной душе, но чувствовал, что с этой девушкой охотно отправился бы на край света. Мистеру Терстону вдруг опротивела его профессия, и им овладело искушение бросить все и двинуться в Клондайк, куда направлялась она. Но тут он взглянул на облепленный людьми борт парохода, увидел красную физиономию Тэда Фергюсона и сразу позабыл о прекрасном сне, который пригрезился ему за минуту перед тем.

Шлеп, дзз! Пригоршня воды с весла усердного лодочника плеснула прямо в лицо Фроне.

— Надеюсь, вы не сердитесь, мисс? — виноватым голосом спросил лодочник. — Я стараюсь как могу, а толку вот мало.

— Да, пожалуй, — добродушно ответила она.

— Не скажу вам, чтобы я слишком любил море, — с горечью продолжал он, — но нужно же человеку как-нибудь честно заработать свои несколько долларов? А это верный хлеб. Эх, был бы я теперь в Клондайке, если бы не мое проклятое невезение. Уж расскажу вам, как было дело. Все мое снаряжение погибло в Рукаве Ветров, после того как я благополучно перетащил его через Перевал…

Шлеп, дзз! Она смахнула с век воду, снова залившую ей лицо, и заерзала от холодных струек, которые скатывались по ее теплой спине.