Жюль-Амеде Барбе д'Оревильи - Те, что от дьявола

— Неужели вы не навели справки? — осведомился он тоном, каким говорят с подчиненными.

— Не у кого, ваше превосходительство, — отозвался его собеседник. — Не у несчастных же бедняков! А священники, которые, скорее всего, могли бы мне что-то сказать, служили панихиду. К тому же я вспомнил, что буду иметь честь видеть вас сегодня вечером.

— Завтра я сам наведу справки, — пообещал посол.

Вернулись к оставленной партии, хотя мысли игроков были далеко — опытные вистёры то и дело ошибались и прерывали игру восклицаниями. Наконец партию кое-как закончили. Никто не заметил бледности де Тресиньи, он взял шляпу и ушел не простившись.

На следующий день рано утром он уже был в церкви Сальпетриер, спросил настоятеля, и старенький добрый священник все рассказал ему о сто девятнадцатом номере, в который превратилась герцогиня д’Аркос де Сьерра-Леоне. Несчастная пришла умирать туда, куда и собиралась… Продолжая вести затеянную ею страшную игру, она заполучила самую ужасную из болезней. За несколько месяцев, как сказал священник, она прогнила до костей. Один глаз выскочил у нее из орбиты и покатился к ее ногам, словно монетка в сто су… Второй, выеденный гноем, вытек… Она умирала в нестерпимых мучениях, но выносила их стоически. Все свои деньги — а их у нее оставалось еще немало, были и драгоценности — она раздала таким же, как она, богаделкам того дома, который приютил ее. Выделила деньги и на торжественные похороны.

— Желая наказать себя за греховную жизнь, — сказал старенький священник, которому трудно было понять душу этой женщины, — она из раскаяния и смирения попросила написать на своем надгробии после всех титулов, что была проституткой.

Введенный в заблуждение исповедью старичок помолчал и добавил:

— Смирение ее было так велико, что на смертном одре она молила не писать на надгробии «раскаявшаяся», но мы все-таки написали.

Де Тресиньи горько улыбнулся, услышав слова старого добряка, но не стал разрушать иллюзий простодушного пастыря.

Он-то знал, что она не раскаялась, что ее умилительное смирение было вожделенной, благодаря смерти наконец-то осуществившейся местью.

Перевод осуществлен по изданию: Remy de Gourmont. La vie de Barbey d’Aurevilly в кн. Promenades Littéraires. P. Mercure de France, 1904.

Стихи и ответное письмо поэта были опубликованы заботами друга семьи: «Героям Фермопил», элегия Жюля Барбе в сопровождении письма Казимира Делавиня, обращенного к автору, Париж, 1825.

Жорж Эспарбес подготовил в Тулузе книгу о Морисе де Герене, которая, безусловно, дополнит исследование Греле «Барбе д’Оревильи».

Из письма Требюсьену, написанного в мае 1854 г., мы узнаем, что Барбе готовит сборник «Мысли и максимы Бальзака». Двумя годами раньше уже появился сборник «Максимы и мысли О. де Бальзака», Париж, 1852, без имени составителя, без комментариев и предисловия. Образ мыслей Бальзака был представлен в нем очень интересно. Кто же автор?

Барбе сказал об Ожье: «счастливый, как гнус».

Шассерьо и Густав Моро только усовершенствовали этот мистицизм.

«Цветы зла», «Госпожа Бовари», «Те, что от дьявола» — три книги, знаменующие победу, одержанную творческой свободой над императивом морали. Победа «Цветов зла» была неполной, победа «Тех, что от дьявола» была одержана без публичных битв, противники разбежались сами.

«Письма Барбе д’Оревильи», Париж, 1903. Ср.: Е. Греле. Цит. соч.

Е. Греле. С. 350.

На этот счет Греле не сообщает никаких сведений.

Нравоучительная средневековая книга, написанная по-латыни и переведенная на французский, очень любимая и популярная.

Казанова Джованни Джакомо (1725–1798) — итальянский авантюрист и писатель, автор знаменитых «Мемуаров».

Перс Мани в III в. н. э. учил, что в мире изначально существуют и равноправно действуют два начала: добро и зло, свет и мрак, который он называл также материей.

Мальбранш Николя (1638–1715) — французский философ-идеалист.

В самом деле (англ.).

Замок неподалеку от Версаля.

Брэммель Джордж (1778–1840) — знаменитый английский денди, законодатель мод.