Пэрл Бак - Сыновья

Ван Тигр советовался об этом деле и со своей женой и с верными людьми, но все еще не мог решить, что для него лучше. Военачальник провинции разослал приказ каждому генералу и командиру и военачальникам помельче, в котором говорилось:

«Становитесь под мое знамя с вашими солдатами, потому что настал час, когда все мы можем подняться ступенью или двумя выше».

Но Ван Тигр не знал, итти ему на этот призыв или нет, так как не мог решить, которая из сторон победит. Если он соединит свое имя с проигравшей стороной, ему это будет помехой и, может быть, погубит его, потому что он выдвинулся недавно. И он колебался, обдумывал и разослал своих лазутчиков, чтобы они подслушивали, высматривали и разузнали, которая сторона сильней и может победить. Ван Тигр сказал себе, что до тех пор, пока они не вернутся, он будет медлить и не станет ни на чью сторону, а тем временем война будет доведена почти до конца и станет ясно, кто выйдет из войны победителем, тогда он поторопится и примкнет к сильнейшему, чтобы последняя волна вынесла его наверх вместе с другими, и сам он не потеряет ни одного человека и ни одного ружья. Он разослал лазутчиков и стал ждать.

По ночам он говорил об этом с женой, потому что их любовь и его честолюбие были странным образом связаны; и когда он отдыхал, утолив свою жажду, он разговаривал с ней, как никогда ни с кем не разговаривал в жизни. Он делился с ней всеми своими замыслами и каждый раз заканчивал свою речь такими словами:

— Так я и сделаю, а если ты родишь мне сына, то все это будет сделано для него.

Но она не отвечала, когда он выражал эту надежду, а если он настаивал, то начинала тревожиться и заговаривала о чем-нибудь повседневном и не раз повторяла ему:

— Все ли ты обдумал и все ли готово к последней битве? — И часто замечала ему: — Лучшее оружие — хитрость, а лучшая битва — последняя, та, которая быстро и верно ведет к победе.

И Ван Тигр вовсе не замечал в ней холодности, оттого что сам был горяч.

Всю весну он провел выжидая, хотя в обычное время ожидание выводило его из себя, и теперь он не мог бы его вынести, не будь с ним этой новой для него женщины. Наступило лето, пшеницу убрали, жаркими и тихими солнечными днями везде по долинам раздавался с утра и до вечера стук цепов. На полях, где прежде стояла пшеница, поднялись высокие, частые стебли гаоляна и выкинули свои кисточки, и пока Ван Тигр выжидал, генералы на Юге заключали между собой союзы, так же как и генералы на Севере, а Ван Тигр все еще выжидал. Он очень надеялся, что победа останется не на стороне южан, чувствуя отвращение при мысли о том, что придется, может быть, заключить союз с этими маленькими, темнолицыми и хилыми людьми. Это было так ему противно, что иной раз, размышляя об этом, он говорил себе угрюмо, что если Юг победит, он уйдет и скроется на время в горах и будет ждать, пока война не примет другого оборота.

Но в ожидании он не оставался праздным. Он с новым рвением принялся обучать своих солдат, увеличивал свое войско, набирая в него молодых и здоровых людей, которые приходили к нему, и над новичками он поставил старых солдат, и армия его разрослась до десяти тысяч человек, и чтобы содержать ее, он повысил налоги на вино, на соль и на товары бродячих торговцев.

В это время его заботило, что у него мало оружия, и он видел, что придется сделать одно из двух: либо достать ружья хитростью, либо победить какого-нибудь военачальника и захватить у него оружие и патроны. Ружья было очень трудно достать, их привозили из чужих стран, и Ван Тигр не подумал об этом, когда выбрал себе область внутри страны. Он не владел ни одним портом на побережьи, а все порты охранялись, и нечего было надеяться провезти оружие контрабандой. Кроме того, он не знал никакого иностранного языка, не знали языков и бывшие при нем люди, и ему трудно было бы сговориться с иноземными купцами, и он думал, что в конце концов придется дать кому-нибудь небольшое сражение, потому что многим из его солдат не хватало ружей.

Как-то ночью он рассказал об этом своей жене, она сразу оживилась и принялась обдумывать, хотя часто оставалась равнодушной и не обращала на него никакого внимания. Теперь же, подумавши немного, она сказала:

— Ты говорил, что у тебя есть брат купец?

— Да, есть, — отвечал Ван Тигр в изумлении, — но ведь он торгует зерном, а не оружием.

— Ты ничего не понимаешь! — крикнула она нетерпеливо и властно, по своему обыкновению. — Если он купец и ведет дела с побережьем, он может купить ружья и провезти их контрабандой вместе со своими товарами. Я не знаю как, но сделать это можно.