Пэрл Бак - Сыновья

Когда верный человек принес Вану Купцу известие о свадьбе, его покой был разом нарушен, и он бросил считать на счетах и взглянул на него из-за конторки, так как верный человек, не застав его дома, пошел прямо в хлебную лавку на рынке, где Ван Купец сидел в углу позади прилавка. Кисточка остановилась в его руке, и, подняв глаза, он сказал досадливо:

— Но разве я могу так, сразу, вынуть столько денег из разных мест, куда они отданы? Брат должен был сказать мне, что он помолвлен, и предупредить меня за год или за два. Едва ли прилично так спешить со свадьбой!

Ван Тигр знал своего брата, знал и то, как ему тяжко расставаться с деньгами, и сказав своему верному человеку перед его уходом:

— Если брат откажет тебе, то ты настаивай и скажи ему прямо, что деньги мне нужны и я получу их, хотя бы мне самому пришлось итти за ними. Все это нужно кончить в три дня после того, как ты вернешься, а в отсутствии ты должен пробыть не больше пяти дней. Придется спешить, потому что я не знаю, когда против меня выступит войско из главного города, — до правителя провинции должны дойти слухи о том, как я разогнал здешних чиновников, и нельзя надеяться, что он оставит это безнаказанным. Он пошлет против меня своих солдат, а во время битвы уже не до праздников и не до свадеб.

Правда, следовало ожидать, что стоящие выше узнают о поступке Вана Тигра, правда и то, что его могли и наказать за это. Но была правда и глубже этой: Ван Тигр так изголодался по этой женщине, что не мог ждать дольше положенного срока, и знал, что он немногого стоит как воин; пока она не будет принадлежать ему по праву, до тех пор он не сможет думать ни о чем другом. И потому он торопил верного человека и, разгневавшись, добавил:

— Я знаю, что мой брат, купец, будет вопить, что свободных денег у него нет и достать он их не может. Не обращай на это внимания. Скажи ему, что меч мой все еще при мне и что это тот старый меч, надежный и острый, который я взял у Леопарда, когда убил его.

Но верный человек приберег эту угрозу напоследок и не пускал ее в ход до тех пор, пока Ван Купец не нашел другой отговорки, что им стыдно брать в семью женщину без рода, без племени и, должно быть, потаскуху, как все такие женщины. Однако верный человек не стал говорить, что эту женщину взяли из гнезда бандитов. Нет, хотя у него было сильное искушение рассказать об этом и во что бы то ни стало избавиться от этой женщины, однако он хорошо знал Вана Тигра, знал, что он возьмет то, что захочет взять — и пустил в ход свою угрозу.

Тогда Вану Купцу пришлось метаться в поисках и добывать серебро, и он был в большом огорчении, что должен вынимать деньги из дела и терпеть на этом убыток. Хмурый пошел он к старшему брату и сказал:

— Младший брат требует те деньги, которые назначены для его женитьбы, а жениться собирается на какой-то потаскухе, которой мы и знать не знаем! Он все-таки похож больше на тебя, чем на меня.

Ван Помещик почесал в голове, подыскивая ответ, а потом решил, что можно кончить дело миром, и сказал:

— Это странно. Я думал, что он обратится к нам, когда добьется своего, и попросит нас посватать его, как подобает, потому что отец, который должен был женить его, умер. Да у меня есть даже одна-две девушки на примете. — А про себя он думал, что лучше всякого другого сумел бы выбрать невесту, потому что хорошо знает женщин, и все лучшие девушки в городе ему известны, хотя бы понаслышке.

Но Ван Купец был очень раздражен тем, что у него требуют денег, и сказал с насмешкой:

— Ну, конечно, у тебя есть одна-две девушки на примете! Сейчас это вовсе не важно. Дело в том, сколько ты можешь дать ему из этой тысячи, потому что у меня нет таких денег, — я не могу взять и выложить их тут же из пояса!

Ван Старший сидел, глядя перед собой, положив руки на толстые колени, а потом угрюмо взглянул на брата и хрипло сказал:

— Ты знаешь, какое мое состояние. Наличных денег у меня никогда не бывает. Продай еще участок моей земли.

Ван Купец вздохнул слегка, потому что невыгодно продавать землю перед новым годом, к тому же он рассчитывал на урожай пшеницы, которой были засеяны все участки. Но когда он вернулся в свою лавку и прикинул на счетах, подсчитывая прибыли и убытки, то увидел, что ему выгоднее продать еще участок земли, чем вынимать деньги, отданные в рост за высокие проценты, и решил продать немалый кусок, и когда он оповестил об этом, многие приходили к нему, желая купить землю. Он продал участок за тысячу с лишним серебряных монет, но дал верному человеку только девятьсот, утаив остальные.