Пэрл Бак - Сыновья

— Так, дядя! Только убьешь ли ты Ястреба? Он будет подозревать меня, когда ты приедешь, — ведь я сказал ему, что болен и еду на время к матери.

Ван Тигр дал обещание громким и яростным голосом, воскликнув:

— Тебе нечего и просить меня, я вычищу свой меч об его труп!

И молодой человек ушел, очень довольный.

Потом быстрым маршем Ван Тигр в три дня довел своих людей до новых земель, — а повел он старых и надежных солдат, дома же оставил тех, которые вступили в ряды его войска из осажденного города, оставил и того военачальника, который предал бандита, чтобы теперь он не предал самого Вана Тигра. Он обещал своим войскам, что позволит им в свою очередь ограбить город, если они будут храбро сражаться за него, а кроме того, выдаст им в награду месячное жалованье серебром, и потому они шли с веселым сердцем, охотно и бодро.

Они так быстро шли, что Ястреб не успел еще и подумать о такой беде, как Ван Тигр уже напал на него. Правда, Ястреб не подозревал, что молодой племянник Вана Тигра так хитер и коварен, потому что юноша был весел, болтлив на язык, и рябое лицо его было простовато с вида, разве отпустит какое-нибудь острое словцо или грубо пошутит с солдатами, — и Ястребу казалось, что юноша не замечает его темных дел. Он очень обрадовался, когда юноша сказал, что у него болит печень и что ему нужно навремя поехать домой к матери, и уже строил планы, как вывесит воззвания о мятеже и узнает, кто из людей предан, а остальных казнит. Тем же солдатам, которые примкнут к мятежу, он обещал отдать город на разграбление. И потому все эти дни Ястреб укреплял город и приказал свозить в город запасы, он слишком хорошо знал нрав Вана Тигра, чтобы сидеть сложа руки, и беззащитное население в великом страхе снова готовилось к осаде. Даже в тот самый день, когда Ван Тигр вступил в городские ворота, он видел крестьян, несущих на шестах связки топлива, ослов и мулов с мешками зерна, навьюченными на спину, людей, которые тащили корзины с клохчущими курами, гнали стада коров и несли свиней, подвязанных к шестам и яростно визжавших, вися на шестах головой вниз и ногами кверху. И Ван Тигр, видя все это, скрежетал зубами, так как знал, что если бы ему не сказали во-время о заговоре, осаду было бы вести очень не легко при таком множестве запасов в городе, и Ястреб оказался более опасным врагом, чем выживший из ума старый бандит. Он был человек очень ловкий и свирепый, а кроме того, обе чужеземные пушки остались у него, и, поставив на городской стене, он мог направить их на осаждающих. Когда Ван Тигр подумал обо всем, чего он чуть было не лишился, в нем поднялся такой гнев, что глаза его налились кровью и он грыз и жевал свою бороду. Он дал своему гневу бушевать на воле и, пришпорив коня, крикнул своим людям, чтобы они ехали прямо к тем дворам, где стоял Ястреб.

Уже нашлись люди, которые побежали сказать Ястребу, что дело его погибло, потому что Ван Тигр идет на него, и Ястреба это поразило, как громом. Одно мгновение он колебался и думал, не пуститься ли ему на хитрость или не бежать ли ему через потайной ход. Он вовсе не надеялся на то, что солдаты посмеют защищать его теперь, когда Ван Тигр привел такое могучее войско. Он знал, что все его покинут. Но этот миг колебания и погубил его, потому что Ван Тигр вихрем влетел в ворота и соскочил с седла, громогласно приказывая, чтобы Ястреба поймали во что бы то ни стало и привели к нему для казни, а люди его наводнили все дворы.

Тогда Ястреб, видя, что пришел его конец, убежал и спрятался. Он был человек храбрый, но убежал и спрятался в куче сена в одной из кухонь. Но на что было ему надеяться, когда, разыскивая его, во дворы вливались целые толпы свирепых воинов, нетерпеливо ожидавших обещанного грабежа. Не надеялся Ястреб и на своих сторонников разве только на то, что если бы кто-нибудь из них увидел, где он спрятался, то не сказал бы… Он притаился в куче сена, но хоть и спрятался, однако не дрожал, потому что был человек храбрый.

Но его должны были найти, потому что повсюду бегали солдаты, стремясь во что бы то ни стало отыскать его, чтобы потребовать награды; у ворот и маленькой потайной калитки стояла стража, а стены дворов были высоки. Ястреба нашла горсточка солдат; они заметили в сене уголок его синего халата, выбежали, хлопнув дверью, и позвали других, и когда собралось человек пятьдесят, они осторожно вошли, так как не знали, какое оружие у Ястреба, — а он был безоружен, при нем был только короткий кинжал, которым нельзя было сражаться с такой толпой, потому что выбежал из-за стола, растерявшись. Они навалились на него целой грудой, связали его и повели к генералу, Ястреб шел угрюмо, глаза у него горели мрачным огнем, и солома пристала к волосам и одежде. Так они вели его к Вану Тигру, который, дожидаясь его, сидел в большом зале, положив на колени обнаженный меч, сверкающий подобно тонкой серебряной змее. Он гневно взглянул на Ястреба из-под темных бровей и сурово обратился к нему: