Александр Ванярх - Перестройка

Утром, когда пропищало шесть, дневальный по гостинице тихонько постучал в дверь.

Оксана вышла в хорошо освещенный коридор и почти столкнулась с солдатом:

— Вам чего?

— Так, мы всегда капитана в шесть будим.

— Зачем так рано?

— Он в семь идет в роту.

— Так вот запомните. Вас как зовут?

— Николай.

— Так вот, Коля, впредь только через мой труп. И потом сегодня суббота, значит, выходной.

— Хорошо, только сейчас шум начнется, звонить будут, вызывать.

— Буду со всеми говорить я.

— Очень хорошо, а если меня на губу посадят?

— Не посадят, лучше скажите, где у вас кухня, и есть хоть какие-нибудь продукты?

— Это, пожалуйста: картошка, макароны, консервы, только капитан ест в солдатской столовой.

— Теперь все будет по-другому, показывайте ваш камбуз.

— Вот, пожалуйста, наша кухня.

— А почему так грязно? Ну-ка давайте тряпку, воду...

Через некоторое время маленькая комнатушка была вымыта и вычищена.

— Ну вот, а теперь приступим.

Зазвонил телефон.

— Если Исаева, давайте мне.

Требовали Исаева:

— Алло, кто со мной говорит?.. Я кто? Жена Исаева, Оксана Ивановна. А вы кто?.. Заместитель? Ну, вот и замещайте, Исаев сегодня выходной... Кто так решил? А вот я и решила.

Оксана приготовила завтрак и уже собиралась идти принимать душ, когда снова зазвенел телефон. Солдат передал трубку ей.

— Алло, кто со мной говорит?.. Полковник Тимер-Булатов? А вы кто?.. Я-то? Я жена Исаева, Оксана Ивановна, и я не командую вашими солдатами, но если вы их накажете, я уведу мужа на частную квартиру, и тогда вам его не достать... Вы со мной?.. А зачем?.. Хорошо, я согласна, а куда идти... Хорошо, я передам.

Положив трубку, Оксана посмотрела на солдат.

— Командир меня вызывает, сказал, чтобы вы меня провели к нему. А капитана Исаева не будить. Отвечаете головой.

В кабинете командира бригады Оксану встретил пожилой ниже среднего роста мужчина, круглое, скуластое лицо его улыбалось, маленький, чуть приплюснутый нос, голова круглая, с начинающейся лысиной, на носу очки.

— Тимер-Булатов Виль Сабирович, — представился он.

— Исаева Оксана Ивановна, — ответила Оксана.

— Между прочим, я полковник и командир бригады. Садитесь, пожалуйста.

— Тогда я — врач-терапевт, окончила Ростовский мединститут, — уже сидя, ответила Оксана.

— Очень даже хорошо, что вы врач. Вы знаете, зачем я вас позвал?

— Наверно будете ругать?

— Нет, не в моих правилах ругать женщин.

— Тогда я вас слушаю.

— Во-первых, Исаеву действительно надо отдохнуть, пусть отдыхает субботу и воскресенье, но в понедельник...

В кабинет вошел полковник.

— Заходите, заходите Адам Федорович. Вот я, как раз, беседую с женой Исаева, она оказывается врач, а нам как раз терапевт нужен, так что, считаем, что вопрос решен.

— Я, собственно, согласен, вот ключи, — делайте, как знаете. Мне можно идти? — И полковник, передав Тимер-Булатову ключи, вышел.

— Вот это и есть то главное, ради чего я вас вызвал. Мы тут посоветовались и решили вам выделить квартиру. Командир большого подразделения и не имеет квартиры, это, безусловно, плохо.

Полковник встал и, взяв ключи, подошел к Оксане. Оксана все могла предполагать, но только не это. Квартира в таком городе! Она почти подпрыгнула на стуле:

— Товарищ полковник, извините меня, пожалуйста, я вам сейчас все объясню, только дайте слово, что этот разговор умрет вместе с нами.

— О чем это вы? Впрочем, если вы так настаиваете, я согласен.

— Виль Сабирович, я не знаю, как вас благодарить за квартиру, за заботу о нас, но я... я не жена Исаеву.

— А кто же вы?

— Я Исаева Оксана Ивановна, но пока не жена Ивану, я вам все сейчас объясню, только, пожалуйста, не перебивайте, выслушайте.

— Хорошо, только побыстрее, у меня скоро совещание.

Оксана, как могла, разъяснила ситуацию.

— Получается, что вы брат и сестра, — задумчиво произнес полковник, — а в связи с этим проблем не возникнет?

— Да нет, к тому же недавно выяснилось, что моя мать вовсе и не Исаева, а Сердюченко, короче, она нашла своих родных братьев, только под старость лет не хочет волокиты со сменой фамилии.

— Ну, хорошо, а если законная жена Исаева передумает?

— Даже если и передумает, то Иван не передумает, даже если захочет.

— Это почему же?

— Так и быть, вам скажу, но если вы хоть кому-нибудь...

— Опять клятва? — улыбнулся Виль Сабирович.

— Это очень серьезно, так серьезно, что я даже боюсь за Ивана.

Когда полковник понял смысл рассказа Оксаны, то решительно сказал: