Анатоль Франс - Эдме, или Удачно поданная милостыня

Ортер, основатель «Звезды», политический и литературный редактор «Национального обозрения», а также иллюстрированного листка «Новый век», — Ортер, принимая меня в своем кабинете, сказал мне из глубины своего редакторского кресла:

— Дорогой Марто, напишите рассказ для специального номера моего «Нового века». Триста строчек. Новогодний рассказ. Что‑нибудь легонькое, с привкусом аристократичности.

Я ответил, что вряд ли способен на что‑либо подобное, особенно в том духе, как он предлагает, но какой‑нибудь рассказик дам охотно.

— Мне бы хотелось, чтобы он назывался «Рассказ для богатых», — сказал Ортер.

— Я предпочел бы «Рассказ для бедных».

— Именно то, что я думаю! Рассказ, внушающий богатым жалость к беднякам.

— Правду сказать, не люблю, когда богатые жалеют бедных.

— Странно!

— Ничуть не странно и согласуется с наукой. По моему мнению, жалость богача к бедняку оскорбительна и противоречит тому, что все люди — братья. А если вы хотите, чтобы я обратился к богатым, то я им скажу: «Избавьте бедняков от вашей жалости — они в ней не нуждаются. Почему жалость, а не справедливость? Вы перед ними в долгу. Так рассчитайтесь! Тут не место чувствам. Это — вопрос экономики. Если ваше подаяние служит лишь тому, чтобы закрепить за вами богатство, а за ними бедность, то дар ваш — дар неправедный, и слезы, подмешанные к нему, не помогут вам расплатиться. «Надо возмещать», как сказал судье прокурор после проповеди доброго брата Майара [1] Проповедник Майар (XV в.) в своих проповедях изобличал власть имущих, решительно осуждал взяточничество и несправедливость судей своего времени. . Вы подаете милостыню, чтобы не возмещать. Даете мало, чтобы удержать много, и довольны собой. Так тиран Самосский бросил морю свой перстень. Но ведь божественная Немезида не приняла его дара. Рыбак принес тирану его перстень, скрытый во внутренностях рыбы. И Поликрат лишился всех своих богатств».

— Вы, я вижу, в шутливом настроении.

— Совсем нет. Я хочу разъяснить богатым, что они великодушны по дешевке и благотворительствуют по сниженному тарифу, что они только заигрывают с теми, перед кем в долгу, тогда как дело есть дело. Такое суждение может им быть полезно.

— И вы собираетесь с подобными идеями выступать в «Новом веке» и погубить наш листок? Только не зто! Дорогой мой, только не это!

— Зачем вам нужно, чтобы богатый держал себя с бедняками иначе, чем с состоятельными и власть имущими? Им он выплачивает то, что должен, а когда ничего не должен, так ничего и не платит. В этом честность. Если он честен, пускай поступает так же и с бедняками. И не говорите, что богатые не в долгу перед бедняками. Убежден, что никто из богатых так не думает. Каковы размеры долга — вот где начинаются сомнения. Уточнять не торопятся. Предпочитают неясность. Знают, что должны. Но не знают, сколько должны, — и время от времени делают небольшой взнос. Это зовется благотворительностью, и это выгодно.

— Но то, что вы говорите, милейший коллега, лишено здравого смысла. Я, быть может, более социалист, чем вы, но я практичен. Облегчите страдания, поддержите чью‑то жизнь, исправьте частицу социальных несправедливостей — вот уже нечто. Не много добра, но оно сделано. Это не все, но это кое‑что. Если рассказик, которого я у вас прошу, умилит сотню моих богатых подписчиков и пробудит в них щедрость, то это уже в какой‑то мере победа над горем и страданием. Так мало — помалу положение бедняков и станет более сносным.

— А хорошо ли, чтобы положение бедняков становилось сносным? Бедность — непременное условие существования богатства, богатство — бедности. Одно зло порождается другим, одно возможно благодаря другому. Не нужно улучшать положение бедняков, нужно уничтожать бедность. Не буду я внушать богатым милосердие, потому что их подаяние — отрава, потому что милостыня приносит пользу тому, кто дает, и вред тому, кто получает, словом — потому, что богатство по своей сущности черство и жестоко и незачем придавать ему видимость доброты. Раз уж вы хотите получить от меня рассказ для богатых, могу им сказать: «Ваши бедняки — это ваши псы, которых вы подкармливаете, чтобы они кусали. Для собственников призреваемые — это свора, лающая на пролетариев. Богатые подают только тем, кто просит. Трудящиеся не просят ничего. И ничего не получают».

— Но сироты, калеки, старики?..