Герман Казак - Город за рекой

На дальнем горизонте вырисовывался силуэт большого города. Высокие дома и башни возносились над громоздившимися крышами, заводские строения виднелись по бокам, дымились трубы. Спокойным прилежанием и изобилием жизни дышала эта картина.

Внезапно воздух начал растворяться над городом и землей. Люди на улицах и полях показывали руками на небо. Плотный косяк птиц, летевший на большой высоте, надвинулся внезапно и стремительно. Вот он пролетел над землей и скрылся, и все пространство затянулось пыльной завесой. Маленькие крупинки ядовито-зеленого цвета сыпались вниз, как помет хищных птиц. Там, где они ударялись о землю, расплывались гангренозные пятна; поля, подворья, селения — все в одно мгновение преобразилось, повсюду вырывались желто-белые снопы огня, и, прежде чем все заволокло дымом, можно было увидеть скот и людей, беспомощно скорчившихся на земле. С быстротой молнии вспыхнул, загорелся город. Скоро на его месте лежали дымящиеся руины; ни башен, ни красивых зданий, ни фабричных труб — ничего, что еще совсем недавно обозначалось гордой линией на горизонте. Тягучая, кашеобразная масса растекалась там, где только что стоял город. Уже картину заволокло белой пеленой, и небо озарилось заревом, как при закате солнца.

Хронист протер глаза. Когда он снова обратил взгляд в ту сторону, мгла уже рассеялась. Он поднялся на ноги. Вокруг простиралась, насколько хватало глаз, голая истерзанная степь с торчащими там и сям изуродованными стволами деревьев. Людей на земле больше не было видно. Должно быть, то был мираж, видение цветущей картины, представившееся его глазам. Пригрезившийся ландшафт. Удрученный, он лишь постепенно пришел в себя. Когда он встал и двинулся дальше, послышались отдаленные и глухие раскаты грома. Он посмотрел вверх. Бледный разреженный свет сочился в воздухе. Ему показалось, что серое пространство приобрело пурпурный оттенок.

Чувства словно угасли. Он снова увидел горный хребет по другую сторону ущелья, где тянулась тропа демонов. Расстояние до него как будто уменьшилось, и вереница духов скоро оказалась совсем рядом, словно на противоположной стороне улицы. И бурлящий шум из ущелья, катившийся, подобно валу, послышался еще отчетливее. Тревожное чувство гнало его вперед, как будто магнитом тянуло, словно он уподобился тени и не в силах был сопротивляться. Это было похоже на бег наперегонки, который завязался между ним и вереницей двигавшихся вперед теней. Но они как будто бежали скорее; тени одна за другой так и скользили мимо него. Теперь он увидел, что их фигуры не были покрыты одеждами, они двигались голые по горной тропе, пустые внутри и без лиц. Они ступали след в след, не ощущая близости и присутствия впереди идущего. Скальная стена справа все ближе подступала к краю ущелья, каменная же тропа расширялась в проторенную дорогу. Спешащие по ней тени не испытывали от этого облегчения: едва видимая расщелина, ледниковый валун величиной с кулак представляли с трудом преодолимое препятствие. Невысокий уступ из напластованной горной породы не выше обычной ступени означал для них невероятную преграду. Они останавливались перед ним как вкопанные и упирались, прежде чем решиться на маленький шаг, который был для них прыжком в бездонную глубину.

По обе стороны от фигур, двигавшихся в страну смерти, теснились мифические существа и животные, напоминавшие сфинксов и грифов, гарпий и крылатых скатов с янтарно-желтыми просвечивающими телами, внутри которых вырисовывались только темные кости скелета, челюсти, копыта и роговые когти. Эти животные никого не пропускали, наскакивали на отдельные фигуры, обвивая их члены, сажали их себе на голову и плечи. Под натиском демонов многие сжимались до карликов, и их уносило вихрем в вечные сумерки. Другие же продолжали свой путь спокойно, мифические существа играли с ними, ластились к ногам, иногда несли их на спине какой-то отрезок пути, как домашние животные.

Уже совсем рядом тянулась вереница теней мимо Роберта, в то время как сам он шел по узкой полосе между скальной стеной и краем ущелья. Вскоре оно перешло в неглубокое русло с низкими склонами, покрытыми галечником; он видел, как течет мутная вода. Уже не больше сотни шагов отделяло хрониста от того места, где его путь сливался с тропой демонов. Он приостановился. "Дойти до границы возможного" — так сказал Леонхард. Здесь была эта граница? Разве он давно не перешел ее — разве можно ее когда-нибудь достигнуть?