А потом я видел тебя в чужих объятиях…
Я больше не в состоянии выносить, это сведет меня с ума. Я звал тебя из пространства как Солнечную Радость, а ты обратилась в демона. Надо покончить с этим, и поэтому — явись!
Где бы ты ни была, кто бы ты ни была — отзовись! Я знаю, что ты существуешь. Не заставляй меня проклинать тебя! Заклинаю — отзовись! Писать тебе больше не буду».
Самолет ЯК-40 принимал последних пассажиров. У невысокого трапа молоденькая миловидная стюардесса тщательно проверяла билеты и уговаривала стремящихся вперед мамаш с детьми и уймою ручного багажа не спешить, места-де на всех хватит. Как всегда в таких случаях, вежливого Сашу оттеснили в самый конец — он поднимался по трапу последним. Когда он поравнялся с клетушкой, в которой пассажиры оставляли свой багаж, та была полна доверху. Немного поколебавшись, Саша положил свой рюкзак на пол, прижав его к клетушке, но все же он изрядно загораживал проход. В салоне он занял свободное место у входной двери. Он не видел, что в это время к трапу подбежал задыхающийся от бега и испуга, что самолет уйдет без него, седовласый старик. Стюардесса помогла ему подняться по трапу. Но тут старик остановился перед тем же препятствием, что и Саша, — некуда положить рюкзак. Стюардесса опытным взором окинула кучу багажа, кое-что передвинула и в освободившееся место всунула рюкзак Саши, мешавший проходу, а его место предоставила рюкзаку старика. Оба рюкзака с виду ничем не отличались друг от друга. Старик вошел в салон и занял свободное место у кабины пилота.
Саша возвращался из длительной и утомительной командировки. Гудение двигателей убаюкивало его, но он не заснул. Очень хотелось скорее добраться до дому, шагнуть в свою комнату и увидеть знакомые вещи: свой письменный стол, портреты, мольберт с натянутым полотном, приготовленным для Матери Мира, как он назовет свою картину, полочку на стене с расположенными на ней предметами народного творчества — берестовым туеском, темным глиняным кувшином и набором деревянных ложек хохломской росписи. Милые вещицы — они напоминали ему о детстве в деревенском домике, где он слушал голоса ветров.
Лететь предстояло часа полтора. По установившейся привычке старался по возможности дольше не смотреть на часы: так приятно увидеть, что лететь уже осталось самую малость, а если часто на них поглядывать, то покажется, что время застряло на одном месте…
В иллюминаторе показались ночные огни его города. Саша прикинул в уме, что, пока самолет приземлится, пока он доберется из аэропорта домой, магазины уже будут закрыты, столовые тоже, но в холодильнике должен быть кусок сыра. Он вскипятит чай, а кусочек хлеба займет у соседей.
Шасси самолета коснулись взлетной полосы. Самолет подрулил к аэропорту. Так как Саша у самой двери, то он и двинулся первым к выходу. Рюкзак он нашел на том же месте, где оставил. Автобуса не было. Пришлось долго ждать. Он добрался до дома гораздо позднее, чем ожидал: соседи уже все спали. Он забыл про кусок сыра, про чай, ему хотелось только спать. И спал он в ту ночь крепко и долго. Потом с огромным аппетитом завтракал. Решив разгрузить рюкзак, он развязал его и сразу отпрянул — оттуда на него глядели чужие, незнакомые ему вещи: рюкзак был подменен. А ведь в нем были письма, адресованные в пространство его возлюбленной…
Саша ничего не успел предпринять по розыску своего рюкзака, так как весь день был занят в институте, отчитывался в бухгалтерии и т. п. Вечером, когда он вернулся домой, у дверей позвонили. Впустив посетителя, Саша вспомнил, что видел его среди пассажиров в самолете. Старик был взволнован и без всяких объяснений двинулся в комнату. Там он увидел лежащий на полу раскрытый рюкзак и радостно воскликнул.
— А, вот он! — и, обернувшись к Саше, добавил: — А вы, сударь, подменили мой вещевой мешок. Ваш лежит у меня, но за ним приходите сами, так как я инвалид Отечественной войны, имею ранения и награды. Хорошо, что мы нашли ваш адрес.
— А как вам это удалось?
— Я бы не нашел. Это все Стрекоза, — так я называю свою племянницу Лену. Она разбирала ваш вещевой мешок и там нашла ваш адрес. Вот я и пришел.
Оказалось, что старик живет на дальнем конце города. Саша вызвал такси и поехал с ним сам. Комната старого воина была увешена фотографиями однополчан и каких-то немолодых женщин, а поодаль, на столике, в рамочке, стояла фотография красивой девушки. Сперва он не поверил своим глазам, но сомнений не было — это была его Солнечная Радость. Дрогнувшим голосом спросил.
Читать дальше