Виктор Голявкин - Мой добрый папа

Толкотня-то какая! Мы, правда, неплохо устроились. Мы пришли рано. Расстелили свой коврик. Все, кто рано пришёл, расстелили здесь коврики. Часто коврик наш топчут ногами. Тогда я кричу:

- Осторожно!

Но в общем-то мы хорошо устроились. Попробуй-ка тут проходи целый день!

- Клементи! Клементи!

- Сахар! Сахар!

- Кофточки! Кофточки!

- Пирожки! Пирожки!

- Бетховен! Бах! Моцарт!

- Американские штаны! Чистейшие американские штаны из английского материала!

- Не рваная, не новая, отличная рубашка!

- Сто отдашь - пятьсот выиграешь!

- Купите! Купите! Купите!

- Клементи! Клементи! Клементи!

- Бетховен! Бах! Моцарт!

Когда хлеба нет, я не плачу. Вернётся мой папа, он мне привезёт много хлеба. И мандарины, большие, оранжевые мандарины…

Моя мама теперь курьер. Я помогаю маме. Мы вместе с мамой разносим бумажки, разные там документы. Боба сидит с Фатьмой ханум. Целый день мы разносим бумажки, сдаём почту, ходим по учреждениям. А в воскресенье идём на толкучку. Там мы продаём наши ноты. У мамы замечательная работа. На работе дают обеды. Можно брать сколько хочешь супов. Мы взяли двенадцать супов! Это целая огромная кастрюлька. Мы несём эту кастрюльку и радуемся. Слышно, как булькает суп. Это суп с лапшой. Мы сольём жидкость и вынем лапшу, а из лапши спечём пышки! Пышек выйдет, наверно, немало. Как-никак - двенадцать супов! Порядочно. Каждому по три пышки. Или же по четыре. По скольку же выйдет пышек?

- Не плескай, - говорит мама, - будь осторожен!

- Дорогу, - кричу я, - дорогу!

Никто не знает, что мы несём. Все думают, это простой обед. А это двенадцать супов! Видел бы нас сейчас папа. "Вот молодцы, - сказал бы он. - Столько супа! Неси, Петя, не выплескай, ну, молодчага, Петя. Я вижу, ты мальчик хороший. Ты помогаешь маме. Ты молодчага, Петя!" Мы подходим к нашему дому.

Нас ждёт Олимпиада Васильевна.

- Здравствуйте, - говорим мы.

- Здравствуйте, - говорит Олимпиада Васильевна.

Мы проходим в комнату.

- Вот тут, - говорит Олимпиада Васильевна, - я принесла ребятам…

Мы смотрим на свёрток в её руках.

- Что это? - спрашивает мама.

- Тут две буханки… вот, пусть ребята возьмут… это хлеб…

- Две буханки, - говорит мама, - так много… так дорого стоят…

Мы с Бобой берём по буханке.

- Я вам ещё принесу, - говорит Олимпиада Васильевна.

Мама. Ну как там Гоша?

Олимпиада Васильевна. Вы скажите мне, как Володя…

Мама. Опять не пишет…

Олимпиада Васильевна. Ну, ничего, напишет.

Мама. Беспокоюсь я.

Олимпиада Васильевна. Ну, это вы зря.

Мама. Да вот только несчастье у нас. Мы тут ноты продали. Свои и чужие. Так вот, там были ноты Добрушкиной… вы не знаете эту Добрушкину… так вот, она в суд подать хочет… "Отдайте, - кричит, - мои ноты! Где мои ноты?" А я их продала случайно…

Олимпиада Васильевна. Я одолжу вам денег. Вы ей отдайте, и всё…

Мама. Вот спасибо! Но я не смогу вернуть скоро… Если вашему сыну, Олимпиада Васильевна, нужно заниматься, пусть он приходит, я кое-что покажу ему, я ведь тоже училась, хотя консерватории и не оканчивала…

Олимпиада Васильевна. Спасибо, Валентина Николаевна, он у нас бросил музыку. Не любит он музыку… А вернёте потом. Вот приедет Володя…

Мама. Ой, только бы он вернулся… Мой Петя тоже не любит музыку. Они все не любят. Тут у них нечего спрашивать, нужно учить. А то потом скажет: "Я был тогда ребёнком, я не понимал, нужно было меня заставлять". Сейчас-то война, не до музыки…

Олимпиада Васильевна. Может, вы и правы.

Мама. Безусловно права.

Олимпиада Васильевна. Володе привет от меня. Не забудьте. Он золотой человек. Мне ваша семья очень нравится.

Мама. Это правда. Семья у нас хоть куда! Продать нечего…

Олимпиада Васильевна. Нет, вы это напрасно…

Мама. Пусть будет напрасно. А что Гоша? Что он не зашёл? Мне ваш Гоша очень нравится. Он такой энергичный!

Олимпиада Васильевна. Наболтал он тогда. Он всегда так, болтает, болтает, потом говорит: "И зачем я тогда болтал?" Мама. Чего болтал?

Олимпиада Васильевна. По-вашему, он ничего не болтал? (Смеётся.) Вот видите, а он переживал.

Мама. Что вы, Олимпиада Васильевна! Я просто вас не пойму. Вы меня расстраиваете…

Олимпиада Васильевна. Зачем вам-то расстраиваться? Это мне нужно расстраиваться. А вам нечего расстраиваться. Не забудьте привет Володе. Я очень прошу, не забудьте. И не расстраивайтесь…

Мама. А вам-то чего расстраиваться, Олимпиада Васильевна?

Олимпиада Васильевна(задумчиво). Когда началась эта война, мой Гоша отправил все вещи, всю мебель куда-то к родным. Он боялся налётов. "Наш город будут бомбить в первый день!" - орал он. А вышло наоборот. Все вещи его там сгорели. Все шкафы разбомбили…