Максим Горький - Детство. В людях. Мои университеты

Мужики молча расступились пред ним, он неуклюже встал на ноги, поднял узел, сказал:

— Вот — спасибо!

Подошел к борту и с неожиданной легкостью прыгнул в реку. Я тоже бросился к борту и увидал, как Петруха, болтая головою, надел на нее — шапкой — свой узел и поплыл, наискось течения, к песчаному берегу, где, встречу ему, нагибались под ветром кусты, сбрасывая в воду желтые листья.

Мужики говорили:

— Одолел себя все-таки!

Я спросил:

— Он — сошел с ума?

— Зачем? Нет, это он — души спасенья ради…

Петруха уже выплыл на мелкое место, встал по грудь в воде и взмахнул над головою узлом.

Матросы закричали:

— Проща-ай!

Кто-то спросил:

— А как же без пачпорта он?

Рыжий, кривоногий матрос рассказывал мне с удовольствием:

— У него, в Симбирске, дядя живет, злодей ему и разоритель, вот он и затеял убить дядю, да, однако, пожалел сам себя, отскочил от греха. Зверь мужик, а — добрый! Он — хороший…

А хороший мужик уже шагал по узкой полосе песка, против течения реки, и — вот он исчез в кустах.

Матросы оказались добрыми ребятами, все они были земляки мне, исконные волгари; к вечеру я чувствовал себя своим человеком среди них. Но на другой день заметил, что они смотрят на меня угрюмо, недоверчиво. Я тотчас догадался, что чёрт дернул Баринова за язык и этот фантазер что-то рассказал матросам.

— Рассказал?

Улыбаясь бабьими глазами, смущенно почесывая за ухом, он сознался:

— Рассказал немножко!

— Да — я ж тебя просил молчать?

— Ведь я и молчал, да уж больно история интересна. Хотели в карты играть, а рулевой захватил карты, — скушно! Я и того…

Из расспросов моих оказалось, что Баринов, скуки ради, сплел весьма забавную историю, в конце которой Хохол и я, как древние викинги, рубились топорами с толпой мужиков.

Бесполезно было сердиться на него, — он видел правду только вне действительности. Однажды, когда я с ним, по пути на поиски работы, сидел на краю оврага в поле, он убежденно и ласково внушал мне:

— Правду надобно выбирать по душе! Вон, за оврагом, стадо пасется, собака бегает, пастух ходит. Ну, так что? Чем мы с тобой от этого попользуемся для души? Милый, ты взгляни просто: злой человек — правда, а добрый — где? Доброго-то еще не выдумали, да-а!

В Симбирске матросы очень нелюбезно предложили нам сойти с баржи на берег.

— Вы нам люди неподходящие, — сказали они.

Свезли нас в лодке к пристаням Симбирска, и мы обсохли на берегу, имея в карманах тридцать семь копеек.

Пошли в трактир пить чай.

— Что будем делать?

Баринов уверенно сказал:

— Как — что? Надо ехать дальше.

До Самары доехали «зайцами» на пассажирском, в Самаре нанялись на баржу, через семь дней почти благополучно доплыли до берегов Каспия и там пристроились к небольшой артели рыболовов на калмыцком грязном промысле Кабанкул-бай.

Повести «Детство», «В людях» и «Мои университеты» составляют автобиографическую трилогию Горького, в которой писатель рассказывает о своих детских и юношеских годах (1871–1888). Сам Горький рассматривал эти повести, написанные в разные годы, как части единого повествования. В 1929 году он писал одному из своих корреспондентов: «Из Москвы Вам вышлют „Детство“, „В людях“ и „Мои университеты“. В этих книжках изображена моя жизнь».

Для творчества Горького в целом его личный жизненный опыт имел исключительное значение. В 1930 году, отвечая на вопрос писательской анкеты: «Каким материалом преимущественно пользуетесь?» — он свидетельствовал: «Пользовался преимущественно материалом автобиографическим…»

Первые опыты автобиографического повествования относятся к самому началу творческого пути писателя. В 1893 году появилось «Изложение фактов и дум, от взаимодействия которых отсохли лучшие куски моего сердца»; два года спустя Горький опубликовал автобиографический рассказ «Бабушка Акулина». Некоторые эпизоды этих фрагментов отразились в повестях «Детство» и «В людях», — однако трактовка и стилистическая разработка их в ранних набросках совершенно иные.

К созданию целостной художественной автобиографии Горький обращается уже в зрелые годы. «Детство» Горький писал, живя на Капри, в 1912–1913 годах. Тогда же были написаны автобиографические рассказы «Случай из жизни Макара», «Хозяин», «Рождение человека», «Ледоход», «Страсти-мордасти» и другие.

Повесть «В людях», написанная в 1914 году, уже по возвращении из Италии в Россию, дорабатывалась Горьким позднее для публикации в организованном им журнале «Летопись».