Готфрид Келлер - Мартин Заландер

Мартин постучал, послышалось «войдите».

— А-а, друг Заландер! — вскричал Вольвенд, который что-то писал за столиком у окна, а теперь встал и, протягивая руку, шагнул навстречу. — Добро пожаловать!

— Прошу прощения, я несколько опоздал, — сказал Заландер, — заработался в конторе, пока не пробило час!

— Ничего страшного! Как видишь, я тоже был занят; сам-то беден как Ир, но постоянно слежу за финансовыми делами жены, а в тамошних краях это не самая простая задача. У свояченицы моей есть собственный управляющий, однако ж и за ним нужен глаз да глаз, аккурат сейчас проверяю его последний отчет. Ну да ладно, давай-ка посмотрим, где наши дамы!

Он собрал лежавшие на столике бумаги и запер их в ящик комода.

— Ты посмотри на этот комод, как превосходно он окрашен! Натуральная ель, а с виду словно орех! У нас все сплошь взято напрокат, утварь, постели и прочее, покуда не решено, временно мы здесь или нет. И обед мы нынче заказали из ресторации, хоть и привезли с собой кухарку, но она покамест не освоилась со здешним кухонным обзаведением.

Отворилась дверь, вошла г-жа Александра Вольвенд-Главиц. Одетая в шуршащие шелка, ростом она почти не уступала мужу, но в глаза ему смотрела робко, будто опасалась сделать что-нибудь не так. Черты лица правильные, однако в целом лицо невыразительное, с более глубокими складками, чем пристало бы в ее, вероятно, без малого сорок лет.

— Вот видишь, — обратился к ней Вольвенд, — здесь мужчины не говорят «целую ручки, сударыня»! Здесь руку пожимают, и точка!

Заландер облегчил милой даме сей маневр, исполнив его согласно только что оглашенному предписанию, сиречь протянув ей руку.

— Добрый день, господин статский советник фон Заландер! — произнесла она несколько хрипловатым голосом. — Буду рада, если вы не откажете кушать с нами скромный обед!

При этом она, не в пример Мартину, отвесила поклон, как прежде ее сын Георг.

— Нет-нет! — рассмеялся Вольвенд. — Коли тебе не целуют руку, кланяться из-за этого вовсе незачем!

Она густо покраснела, потому что муж, хоть и смеялся, бросил на нее колючий взгляд. Рассердился по поводу определенно заученной, но не вполне правильно воспроизведенной приветственной фразы. К счастью для перепуганной бедняжки, дверь снова отворилась, и вошла ее сводная сестра, которая тотчас приковала к себе взгляд Заландера. Поистине прекрасное зрелище — такая же статная, как и сестра, она была лет на двадцать моложе и в белом своем платье выглядела безупречно. Платье было простого покроя, без всяких рюшей, главное его украшение составлял белый же кружевной воротник-пелерина, под которым чуть просвечивали прекрасные плечи и руки и который лежал на них красивыми складками. Изысканный блеск придавала всему облику девушки мягкая застенчивость, просветлявшая скромное ее существо точно лунный свет. Здороваясь с Заландером, она слегка улыбнулась, скорее, пожалуй, просто набрала в грудь воздуху, а не улыбнулась ему или кому-то другому, и он невольно поклонился, невзирая на свои демократические принципы, и даже вынул руки из-за спины.

Тут прибежали мальчуганы с сообщением, что суп на столе.

— Идемте, пока не остыло! — пригласил Вольвенд. — Это единственное, что нынче приготовила кухарка, хороший австро-венгерский суп, ну и не забыть кое-что на сладкое. Господин советник, позволь просить тебя предложить руку моей жене и пройти вперед, налево.

Мартин сделал над собою усилие, чтобы побыстрее последовать приглашению. «Откуда у него эти треклятые церемонии? — подумалось ему. — Здесь он о них понятия не имел, как и я сам!»

Нынче Мартина, разумеется, усадили за столом подле хозяйки дома, зато великолепная Мирра эллинского происхождения оказалась его визави.

К его удивлению, Луи Вольвенд незамедлительно вооружился разливною ложкой и погрузил ее в супницу, с которой кухарка — тоже весьма примечательная обличьем — сняла крышку.

— Это моя обязанность! — сказал он Заландеру, который за ним наблюдал. — Прошу тарелки, будем просто их передавать, нас ведь немного.

Жена явно несколько смущалась, что ею этак командуют; Вольвенд же наполнял тарелки одну за другою, зачерпывая со дна супницы самое вкусное, по справедливости, но заботясь и о том, чтобы при передаче суп не расплескался.

Во всех жизненных ситуациях, когда появлялся суп, Мартин Заландер следовал привычке немедля приступать к еде, как только получал свою тарелку. Вот и на сей раз, едва с разливом было покончено, он без промедления погрузил ложку в суп и понес ее ко рту. Однако донести не успел, потому что хозяин, который словно бы дожидался именно этой минуты, вдруг сухо проговорил: