Эмиль Золя - Истина

— Знаете, сударь, всѣмъ извѣстно, что учитель не любилъ своего племянника. Онъ обращался съ нимъ очень дурно; есть люди, которые видѣли это и докажутъ… Ему было ужасно досадно, что мальчикъ не посѣщалъ его школы. Когда ребенокъ въ первый разъ причастился, учитель проклиналъ его и грозилъ ему кулакомъ… Не правда ли, довольно странно, что этого чуднаго мальчика убили такъ скоро послѣ конфирмаціи, когда въ немъ еще была благодать?

Маркъ съ удивленіемъ слушалъ служанку, и сердце его сжималось.

— Что вы этимъ хотите сказать? Развѣ кто-нибудь подозрѣваетъ Симона въ убійствѣ?

— Есть люди, которые, не стѣсняясь, говорятъ объ этомъ. Какъ хотите, а довольно странно, что человѣкъ ѣдетъ зачѣмъ-то въ Бомонъ, опаздываетъ на поѣздъ и потомъ отправляется домой пѣшкомъ. Онъ увѣряетъ, что вернулся безъ двадцати минутъ двѣнадцать; но вѣдь никто его не видѣлъ, — онъ могъ вернуться и по желѣзной дорогѣ, часомъ раньше, какъ разъ въ то время, когда было совершено преступленіе. Ему стоило только потушить свѣчу и раскрыть окно настежь, чтобы дать возможность предположить, что въ окно вскочилъ какой-нибудь ночной бродяга… Мадемуазель Рузеръ, учительница, говоритъ, что она ясно слышала шаги въ школѣ, стоны, крики и хлопанье дверями.

— Какъ, мадемуазель Рузеръ? — воскликнулъ Маркъ. — Но вчера, на предварительномъ допросѣ, она не говорила ничего подобнаго! Я самъ былъ при этомъ.

— Простите, сударь, но сейчасъ въ лавкѣ у мясника мадемуазель Рузеръ разсказывала объ этомъ всякому встрѣчному, и я слышала собственными ушами.

Молодой человѣкъ, смущенный, не противорѣчилъ.

— Младшій учитель, господинъ Миньо, тоже высказывалъ свое удивленіе по поводу крѣпкаго сна старшаго учителя какъ разъ въ это утро; и, правда, каждому покажется страннымъ, что человѣка приходится будить именно въ то утро, когда у него въ домѣ совершено преступленіе. Кромѣ того, онъ не выказалъ никакого горя, а только смотрѣлъ на тѣло убитаго и дрожалъ, какъ осиновый листъ.

Маркъ опять было хотѣлъ остановить ее, но Пелажи продолжала съ настойчивымъ злобнымъ упрямствомъ:

— Впрочемъ, какія тутъ могутъ быть сомнѣнія, когда во рту ребенка нашли прописи, которыя употребляются въ его школѣ. Не правда ли, только учитель могъ имѣть у себя въ карманѣ листъ такихъ прописей? Говорятъ, что на листѣ его подпись. У зеленщицы одна дама утверждала, что слѣдственный судья нашелъ у него въ шкафу цѣлую кучу такихъ прописей.

На этотъ разъ Маркъ вступился и объяснилъ, что Симонъ клялся, что у него нѣтъ такихъ прописей въ школѣ, а надпись на листѣ нельзя было разобрать; такія прописи могли быть въ ходу во всякой школѣ. Но Пелажи продолжала настаивать, что сегодня во время обыска были найдены улики, которыя не оставляли сомнѣній. Маркъ ощутилъ страшную тревогу и пересталъ возражать служанкѣ, сознавая, что его слова совершенно безполезны, да къ тому же онъ утратилъ ясность сужденія.

— Видите ли, сударь, когда дѣло касается жида, надо быть готовымъ ко всему. Въ молочной мнѣ только что сказали: у этихъ людей нѣтъ ни семьи, ни отечества; они готовы продать душу дьяволу, и потому и крадутъ, и убиваютъ ради удовольствія творить зло… Что бы вы ни говорили, а вамъ не разубѣдить людей въ томъ, что этому жиду понадобилась жизнь этого ребенка; ему надо было услужить дьяволу, и онъ нарочно ожидалъ причащенія мальчика, чтобы потомъ осквернить и убить этого чистаго и освященнаго благодатью ребенка.

Это было настоящее обвиненіе въ ритуальномъ убійствѣ; оно явилось у толпы вслѣдствіе вѣковой ненависти къ жидамъ, и достаточно было малѣйшаго повода, чтобы оживить эту ненависть и кинуть въ лицо евреямъ обвиненіе въ отравленіи источниковъ и убійствѣ дѣтей.

Женевьева, видя волненіе Марка, два раза пыталась прервать изліянія Пелажи и вмѣстѣ съ нужемъ опровергнуть ея слова. Но она молчала, боясь прогнѣвить свою бабушку; она чувствовала, что старуха рада этимъ сплетнямъ и въ знакъ одобренія все время киваетъ головой. Госпожа Дюпаркъ, дѣйствительно, торжествовала и даже не находила нужнымъ выговаривать мужу внучки, считая что онъ и такъ побѣжденъ; она удовольствовалась тѣмъ, что, обращаясь къ госпожѣ Бертеро, все время молчавшей, проговорила:

— Это напоминаетъ мнѣ о томъ случаѣ, когда нашли мертваго ребенка подъ воротами С.-Максанской церкви; тогда чуть не осудили женщину, которая прислуживала евреямъ, настоящимъ виновникамъ преступленія. Кто же, кромѣ нихъ, и способенъ на такую гадость? Всякій, кто связывается съ ними, навлекаетъ на себя гнѣвъ Божій.