Габриэль Витткоп - Белые раджи

Эти общества существовали в Китае всегда и, расширяя конфуцианское представление о семье до понятия клики, особенно размножались в смутные времена. Многие общества постепенно вырождались в мафию с многочисленными ответвлениями, особенно активными в экстерриториальном Наньяне.

В Бау находилась штаб-квартира общества Тяньцзяохуэй, объединенного тогда с грозным Тяньдихуэй, или «Триадой». Все эти чрезвычайно враждебные к цзаньгуайло , или «иноземным демонам», общества повсюду имели своих агентов, нередко вербовали информаторов среди прислуги, пользовались специальным жаргоном и извлекали выгоду из неприязни, которую малайская знать питала к Голландии и Великобритании.

Беспорядки возникали и в Сараваке, Джеймс ожидал какого-нибудь китайского мятежа, однако не мог предугадать, когда и как он начнется. Хотя раджа всегда призывал Чарльза строго следить за китайцами, невозможно было произвести полную их перепись: среди них были крупные и мелкие купцы, банкиры и коробейники, геологи-разведчики и кули, земледельцы и ремесленники, семьи и кланы. В каждом китайце сосредоточился весь Китай-Батюшка - вечное кишение, жизнь, движение, торговля, детвора, «вжик-вжик» маджонга, мяукающая опера, День рождения Луны, потрескивание глубоких сковород, колокольчики передвижных харчевен, бесконечные споры, храмовые гонги, запах жженой бумаги на алтаре Предков и, конечно же, опиум.

Правительство Белого раджи взимало налог на опиум: Джеймс простосердечно утверждал, что после дневных трудов бедный рудокоп имеет полное право на расслабляющую его разбитое тело трубочку. Дело тут вовсе не в неведении: после публикации знаменитых «Писем Юниуса», еще в 1769 году разоблачивших британскую торговлю опиумом и ее последствия для народов Азии, все англичане знали о пагубном воздействии мака. Стало быть, все прекрасно понимали, о чем идет речь, однако Саравак нуждался в деньгах. В Бау потребление уже давно поднялось до шестидесяти тюков в месяц, но затем, несмотря на явный прирост населения, вдруг резко упало на пятьдесят процентов. Учитывая активную торговлю солью, оружием и опиумом между сингапурскими китайцами и китайцами Самбаса, граничащего с Бау, нетрудно было представить подлинные масштабы контрабанды. Правительство решило, что гунсы и впредь должны взимать налог на шестьдесят будь то купленных, будь то выкуренных тюков опиума. Тогда-то сыны Китая-Батюшки и взялись за оружие.

После расследования Джеймс утратил кредит доверия, поэтому китайцы полагали, что Великобритания ничего не предпримет для сохранения у власти человека, которого сама же презрительно объявила простым вассалом брунейского султана. В Сараваке осталось очень мало европейцев, боязливые сухопутные даяки не желали воевать, у пиратов из даяков морских не было никаких оснований поддерживать своего врага, а многочисленные малайцы вновь присоединились к пенгирану Макоте, который с давних пор якшался с самбасцами и сингапурцами.

— Ножницыыы... ножиии... зеркалааа... - Возглашал коробейник Мустафа, двигаясь на своей лодчонке вдоль прибрежных деревень. 18 февраля 1857 года, возвращаясь из своей лачуги в Бату-Каве, где ютились одиннадцать детей, Мустафа увидел близ Тудонга, как несколько сотен вооруженных китайцев садились на целую флотилию сампангов … Это зрелище показалось ему столь устрашающим, что он вытащил свою шлюпку на берег и побежал вниз по течению, чтобы занять лодку у друга. Дело явно касалось саравакского главнокомандующего дату Бандара Ланы. И кто знает, какая огромная награда ждала бедного коробейника? Пенсия? Орден? Возможно даже, титул?.. Он, как шальной, налегал на весла.

С большим трудом добился Мустафа встречи с дату Бандаром. В конце концов, коробейника впустили к окруженному солдатами насупленному человеку, которому раб подпиливал на ногах ногти. Мустафа упал на колени и рассказал об увиденном.

— Мой бедный человек, - задыхаясь от приступа астмы, сказал дату , - мне годами рассказывают одно и то же. Раджа болен, и незачем докучать ему разным вздором. Тем не менее, я охотно обо всем ему доложу, когда завтра утром отправлюсь в Резиденцию. Можешь идти...

Офицер швырнул бедному Мустафе монету, а солдат схватил его и выставил за дверь.

На утро следующего дня Резиденции не стало.

В полночь китайцы из Бау высадились на левом берегу рядом с небольшим фортом, защищаемым Гарри Николеттсом - семнадцатилетним мальчишкой, которого они изрубили саблями. Голову насадили на бамбуковый шест, подожгли форт и бросились на штурм холма. Мятежники несли разорванные шелковые знамена, бумажные ширмы с гримасничающими драконами и вырезанные рачьими хвостами хоругви, что хлопали под удары волосяного бича. Треск факелов смешивался с оглушительными воплями, барабанной дробью и гулом бронзовых гонгов.